Это всё, что меня реально интересует. Но Руденко рано об этом знать.

— А где гарантии? — усмехаюсь, небрежно засовывая фотографии во внутренний карман куртки.

— Ну какие ещё нужны гарантии? — нервно похрюкивает он, залпом допивая бренди, — Связываясь с цыганом, я примерно представляю, что в случае провинности, рискую поймать пулю лбом! Представляешь, до чего меня довёл Казанцев?

— Мачете, — поправляю равнодушно.

— Что?

— Я приду к тебе с мачете.

— Ааа... Наслышан о твоём прозвище.

Я загадочно молчу. Пусть трясётся.

Само по себе убийство в нашем сообществе считается страшным грехом. Так повелось, что угнать табун или спалить деревню можно, а убивать ─ нельзя. Но это было раньше. Время диктует свои условия. Не зря урки всех мастей ни в заключении, ни на воле не конфликтуют с нами без серьёзных на то причин. Мы, ромы, всегда заступаемся за своих, кто бы перед нами ни стоял.

— Где встречаемся?

Прикидываю, сколько у меня времени, прежде чем Руденко поймёт, что я его кинул и даст команду зачистить всех. Нужно успеть вернуться на север, куда ни один gadjo с войной не сунется.

— Пока что хорошенько спрячь её. Я дам знать, когда состоится сделка.

Умно. На нашей территории даже Казанцев бессилен.

— Устроим этому аферисту такой головняк, какого у него в жизни не было! — загораются пьяным торжеством поросячьи глаза Руденко. — Сволочь такая… Мы все условия оговорили на старте. Я рисковал, но взамен попросил лишь стабильные двадцать процентов с чистой прибыли. Которой могло вообще не быть без моего капитала и связей. А теперь, когда он поднялся, Казанцев оценил мои вложения в пару миллионов, наплевав на все договорённости.

То-то я думаю, чего эти двое могли не поделить. Прибыль пилят. Со всего города соки сосут, упыри. Так ещё и друг другу в карман руки тянут! И на святое — семью замахиваются. Пиздец просто. Потом gadjo удивляются, почему мы их презираем.

— Задачу понял. У меня мало времени, — обрываю поток пьяных излияний. Не вижу смысла расшаркиваться. Это он обратился ко мне, а не я подвалил с предложением.

— Не подвели меня, цыган, а то я тебя... из-под земли... — подводит черту разговора Руденко.

Поднявшись с кресла, брезгливо смотрю сверху вниз на этого слизня. Сдержанно усмехаюсь голословной угрозе. Мы оба хорошо понимаем, что ни черта он мне сделать не сможет. Его ко мне привело отчаянье и уверенность, что жадность до лёгких денег — главная черта моего народа.

Тщательно давлю в себе желание плюнуть ему под ноги и неспешно иду к выходу из казино.

— И ещё, цыган, — громко летит мне в спину. — Не вздумай распускать руки! Мало вернуть Злату отцу. Надо ещё не навлечь его месть, понимаешь? А для этого дочь нужно вернуть ему нетронутой. Так что держи свой член от неё подальше. Она не кто попало всё-таки.

Дебил.

Как раз с этих запретов я и собираюсь начать.

3. Глава 2

К моменту, когда я выруливаю к студии, времени до выхода Златы остаётся в обрез. Мне уже некогда ни сомневаться, ни волноваться, ни продумать план «Б».

Внедорожник Казанцева стоит через три машины от моего мерса. В салоне два бритых затылка. Водила и телохранитель. У меня из контраргументов мачете под сиденьем и помощь Арсена.

— Арс, я на месте. Вы скоро?

— Подтягиваемся, — бодро звучит из динамика телефона голос друга. — У тебя минуты две, чтоб передумать.

— Я решил, — тоном ставлю точку.

— А что барон, одобрит?

— Понятия не имею.

Да что гадать? Он меня прибьёт.

У меня есть недели две, пока отец разруливает конфликт наших с местными в соседней области. Что будет, когда он вернётся — очень туманно.