— А это тут причём? Мы планировали купить мне одежду, а не…

— Натаха, ты глаза-то протри, ты свои брови видела? Кто сейчас с такими ходит? Они же у тебя кустистые и на веки свисают.

— Я думала, сейчас модно, — тихонько спорю, сидя на пуфике в углу зала модного бутика, — ну, погуще.

— Сейчас позвоню Ирине. Она у меня по бровям, запишем тебя на коррекцию. И волосы приведём в порядок. У тебя, Наташка, такие красивые волосы: светлые, густые, длинные, цвет — просто обалдеть! Но ты их в хвост пихаешь, и красоту не видно. А ещё, — шепчет, прищурившись Ева, — мы сменим тебе очки. Те, что для писанины, которые ты на парах пялишь, чтобы конспект записывать. Они бабушкины и просто ужасные.

— У меня столько денег нет, — грустно вздохнув, отвечаю я, чувствуя себя полной идиоткой.

Но Ева на меня внимания не обращает и достает из тонны блузок, висящих на вешалке, нечто, явно призванное дразнить быков. Не флаг Советского Союза, и на том спасибо.

— Вот, блондинкам идет красный. Ковыляй мерять.

— Нет, она слишком яркая, — спорю я, качая головой.

— Ты или слушаешься меня, или я бросаю тебя здесь одну, и ты едешь домой на троллейбусе.

Кивнув, ползу к примерочной.

— Иванова, — окликает меня подруга и, подбегая, сует в руки юбку, вернее даже не юбку, а кусок черной ткани. На шапку не похоже, для повязки на лоб широковато.О! Может, это на грудь нужно напяливать?!

Облачившись в то, что мне выдала подруга, я выхожу к ней.

— Вау, я так и знала, что под грудой невнятного шмотья симпатичная чика имеется. Охренеть, Иванова, у тебя такие ноги стройные! Так, — громко подзывает она продавца. — Мы берем вот эту блузку и эту юбку.

— Но я не знаю — она короткая, мне немного не по себе. Я сомневаюсь.

— Иванова, будет тебе тридцать шесть, сходишь на кесарево два раза, обзаведешься целлюлитом и варикозным расширением вен, вот тогда и начнешь сомневаться. А сейчас, пока мы молодые, надо носить вот такие юбки.

— И вообще, — говорит она мне на ухо, помогая перебраться в соседний магазин. — Ты мужика-то хоть нюхала? А то я могу тебя таким штучкам научить! Был у меня спортсмен — пловец. У него был такой большой, — продолжает шептать, — нос! — хохочет Евка, толкая меня, — а ты что подумала, маленькая развратница?

Смеюсь вместе с ней. Конечно, ничего у меня не было. Только во сне, о котором и вспомнить стыдно. Молодых и глупых одногруппников я не хочу, а тот, кого хочу, на меня и не смотрит.

— А ещё купим тебе маленький, изящный рюкзачок.

— Евка, — хнычу я, — нет у меня столько.

— Забей! Я тебе подарю. А ещё я научу тебя накладывать нормальный макияж. А то это убожество какое-то.

Я закатываю глаза, начиная жалеть, что предложила это безумие. У меня уже кружится голова.

Больше всего мне нравится в парикмахерской. Очень приятно дремать в кресле, отдыхая от бесконечного жужжания подружки. Слышать Евку издалека одно удовольствие. Усевшись на кожаном диванчике, она ждет меня, болтая с каким-то парнем по телефону.  У неё их столько, что я не успеваю запоминать их имена. То ли Петя, то ли Федя.

Мастер колдует над моими волосами, а я улыбаюсь, ощущая радость. Всё же девушкам нужно это. Иногда заняться собой, отвлечься от учебы и миллиона разных дел.

В среду я долго стою в холле перед зеркалом. Странно видеть себя в отражении с распущенными блестящими волосами со слегка выбеленным вьющимися кончиками, аккуратными бровями, лёгким макияжем. На мне та самая красная блузка, в ней нет ни капли пошлости: воротник высокий, застегнут до самого верха, рукава длинные, с аккуратными манжетами. Потому что в моём ансамбле всё внимание уделено ногам. Немного стесняюсь такой короткой длины, но даже я понимаю, что она мне идёт, кроме всего прочего, Ева уговорила меня купить серые замшевые дезерты. По её словам, эта удобная обувь на шнурках прекрасно сочетается с подобными мини-юбками.