— Но я не самодостаточная! — она потянулась за бутылкой, но я успел первым и долил ей шампанского. — И вообще легко ведусь на любую болтовню от парней.
— Что ж, — я коснулся краем своего бокала ее, и по кухне разнесся тонкий хрустальный звон. — Значит твои мужчины были умнее меня.

Она фыркнула прямо в шампанское и, смутившись, принялась вытирать капли с губ.
Я поднял брови. Интересная реакция.

— Не сказала бы, — Арина поставила бокал на стол и потянулась за салфетками. — Один мой парень учился в институте управления. Собирался быть начальником, поэтому считал себя очень умным. Слово «оргазм» он произносил шепотом, потому что считал нецензурным.
— Ошибки юности, — сказал я с каменным выражением лица.

Потому что в суде нельзя ржать, даже если очень хочется. Вот и сейчас нельзя. Хотя очень, очень… Где она такого долбоеба нашла, господи!

— А другой попытался меня изнасиловать после того, как мы пришли к нему домой. К тому моменту я уже не знала, как его в постель затащить, уже готова была ему толченой «виагры» подсыпать. Но он не понимал намеки вообще, у него в голове была своя сказка.
— Это уже не смешно, — нахмурился я. — Он, конечно, дурак, но…
— Никаких но… Ты еще не знаешь про моего последнего…
— Чем же он отличился?
— Он… Ой! — Арина глянула на что-то мимо моего плеча. Я обернулся, но там была только микроволновка. — Подожди, меня предупредили, что тариф за два часа. Мы не выбьемся из графика?
— Нет, нет, — нетерпеливо отмахнулся я. — Это стандартный тариф, но на самом деле это деньги целиком за встречу. Даже если она продлится три-четыре часа, неважно. Главное — чтобы ты чувствовала себя расслабленно.

Так мне говорили лондонские проститутки. Конечно, они врали. На четвертом часу тариф просто менялся на ночной и требовалось доплатить. Но мне сейчас это было в масть — появился азарт и желание доиграть эту партию, чем бы она ни закончилась.
Все веселее, чем разбираться в чьем-то грязном разводе.

Кстати, надо бы вспомнить, что я не байки должен слушать, а, кхм, работать.
Поэтому я потянулся к ее платьицу и расстегнул еще пару пуговок. Мне и самому было любопытно, что там за кружево такое интересное выглядывает.
Винного цвета, очень тонкое и почти не скрывающее грудь хорошего такого третьего размера, тяготеющую к четвертому.

Я решительно придвинул свою табуретку поближе к полю деятельности и решительно занялся своими непосредственными обязанностями. Кружево приятно скользило под пальцами, но когда моя рука коснулась кожи Арины, я втянул воздух сквозь сжатые зубы и почувствовал, что азарт становится как-то крепче.

Грудь была, без сомнений, великолепна, но этот нежный, уязвимый животик, шелковый на ощупь и такой мягкий, что мгновенно захотелось затискать эту девушку как плюшевую игрушку, в моем внутреннем рейтинге переместил Арину с уровня «ну, вроде симпатичная» на уровень «а кто это у нас тут такой сладкий и почему-то еще не голенький ходит?»

Так. Теперь надо выбрать тактику поведения. Потому что я понятия не имею, как себя ведут мальчики по вызову. К счастью, она тоже.
Будем импровизировать!
И вот в тот момент, когда я уже начал вовсю импровизировать, расстегнув ее платье до конца и потянувшись к груди, чтобы зубами освободить ее напрягшийся сосочек от сковывающего его кружева, Арина вдруг отодвинулась, запахнула платье обратно и заявила:

— Нет, я так не могу!
— В смысле?! — Возмутился я. — Что значит — не могу? Ты же меня за этим сюда и позвала! Ну, то есть, не меня, но… Меня!

Как вообще можно так обращаться с нами, ценными адвокатами с инновационной функцией эскорта? У нас так рабочий инструмент может испортиться!