— Ты это, — старался я не смотреть ей в глаза, — извини. Мне надо уехать. Я вызвал тебе такси.

— Ага, — закивала головой Настя. — Не надо, я сама.

Мне хотелось ее поцеловать, обнять. Даже предложить остаться и подождать моего возвращения. Но все это было ни к чему. Опьяняющее вожделение смыла пена, а звонок Петра вбил последний гвоздь в крышку гроба моего секса. К тому же Настя так торопливо одевалась, что без всяких слов было понятно — это конец.

— Я позвоню тебе, — пообещал ей зачем-то перед тем, как она выскочила за дверь.

— Ладно, — безэмоционально бросила девушка.

Выждав еще минут десять, я нехотя спустился к своей машине. По дороге в университет злость немного отступила, и мне подумалось, что в принципе, все не так уж плохо. По крайней мере я не сделал ошибку, не переспал со студенткой, и завтра об этом не будет трепаться весь универ. Утешало это меня, понятное дело, слабо. Во всей этой ситуации было слишком много «если бы». Если бы я не потащился в стриптиз клуб, та девица меня бы не укусила. Я бы не облил член зеленкой, и в свое удовольствие потрахался бы с Настей. Я бы даже на звонок Петра не ответил. Правда на утро меня бы в пятую позицию поставили, и может быть даже сняли с должности… Вся эта противоречивая муть в итоге трансформировалась в новую волну праведного гнева в адрес покойного профессора. Если бы он работал, а не тупо просиживал штаны, мне бы не пришлось никуда ехать.

Возле кабинета меня поймал Петр. Судя по его виду, он сам только-только приехал из дома. Спортивные штаны, дурацкая футболка. Ну прямо примерный семьянин: дача по субботам, просмотр порно по воскресеньям.

— Давай что ли искать? — без энтузиазма предложил я, открывая дверь кабинета.

— Ты хоть знаешь где они? — мрачно спросил он.

Я пожал плечами. Кабинет Лохматова состоял из двух комнат: самого кабинета, где находилось мое рабочее место, и маленькой каморки секретаря. Секретаря, понятное дело, никто не держал уже лет пять, в целях экономии финансирования, и каморка постепенно превратилась в склад коробками курсовых, выпускных, практических и прочих работ, которые уже давно надо было сдать в архив, а то и вовсе утилизировать.

— Давай начнем со шкафа, — сказал Петя, хотя по его голосу было прекрасно слышно, что он не слишком верит в успех.

— Там нет. Я бы точно нашел.

— Тогда, — Петр включил свет в каморке, — там что ли?

Разгребая коробки с макулатурой, я прикидывал две вещи: сколько можно получить, если это все сдать, и есть ли вообще смысл искать эти самые папки с проектами. В документации у Лохматова творился такой бардак, что невозможно даже слов подобрать. Предметы, группы, даже года работ были перепутаны. Как будто старик, предчувствуя свою смерть, скидывал папки в одну кучу. Петр сначала матерился, торопил меня. Но когда время стало неумолимо приближаться к полуночи, просто просил найти папки с проектами.

Сам же я потерял всякую надежду, и потому просто выставлял ненужные связки в коридор. Скорее всего Лохматый унес их к себе домой. Или выбросил, чтобы насолить. Может быть старый гандон знал, что скоро кони двинет, и решил напаскудить напоследок. А что, от такого козла все можно ожидать.

— Если не найдем, ректор будет драть нас раком не вынимая, — приговаривал Петр. — Ты не слышал как он орал!

— Тебя, — грустно усмехнулся я. — У вас кабинеты рядом. Пока он будет занят тобой, я успею свалить.

— Ну и гад же ты, — поддержал шутку Петя, хотя нам обоим было не до смеха. — Надо в любом случае найти. Давай так, ты посмотришь на компе, может в электронном варианте осталось чего. А я тут, — он обвел каморку рукой, — разберусь.