- Еще как! Хотела бы спросить рецепт, но не буду, - и смеется.

Мы едим в молчании дальше. А меня теперь терзает мысль, что нужно поделиться с Куколкой последними событиями. Я же скрыла от нее про свое место работы, молчу про Ольшанского. И разрывает изнутри от пережитых эмоций. Могу не справиться.

- Куколка?

- М?

Откладываю приборы. Я ела так быстро, что все остальные еще орудуют вилками. Даже сама Куколка.

- Я теперь стриптизерша, - и опускаю взгляд. Что если она разочаруется во мне? Мысль колючая.

Куколка прожевала свой кусок, откинула вилку с ножом в сторону. Звонко так. Смотрю по сторонам, не хочу, чтобы кто-то был свидетелем нашего разговора. Это все еще стыдно.

- И узнаю я это только что? Не за бокалом вина под вкусный сериальчик?

- Прости. Я хотела тебе сознаться раньше. Но… я боялась, что ты не поймешь.

- А вот сейчас обидно. Я и не пойму, - снова голос становится строже. Кожу бедра снова чешу в нетерпении. Дурная привычка. - Иногда мне твою маму хочется так стукнуть…

Опускаю взгляд. Мы обе понимаем, к чему была сказана эта фраза.

- Рассказывай давай. Стриптизерша Нинель, - звучит грубо, но я радуюсь. Как дурочка.

- Аленкино лечение, поездка к морю... - замолкаю.

- Деньги?

- Да. Я поработаю только чуть-чуть, накоплю на нужную сумму и вернусь обратно в свой клуб.

- Могла бы у меня взять, - обиженно так говорит. Хочется успокоить, сказать, что она первая бы к кому я обратилась. Но не в этом вопросе. Сумма немаленькая.

- Вчера была первая смена.

- Как ты, солнышко? - один ее вопрос, и слезы хотят потоком хлынуть из глаза. Я чувствую противный ком в горле, потому что сдерживаю их. Они предатели капают и капают, не спрашивая.

- Чувствую себя мерзкой и использованный. Поправка, затроганной. Но меня никто не касался.

- Не хочешь?

- Я этого точно не переживу.

И рассказываю все с самого начала. Не упуская детали. Чувства, эмоции, про новых знакомых. Только Ольшанского оставлю напоследок. На сладкое.

Аленка вбегает к нам и бросается мне на шею. От нее пахнет вкусной пиццей. Целую в щечки, глажу волосы.

- У меня была самая вкусная пицца, - уверенно заявляет. В такие моменты я безумно радуюсь, что она не как я. Аленка уверенней в себе. Мне остается только поддерживать ее в этом. И она умничка просто уже потому, что есть у меня.

- Да ты что? - Куколка тоже искренне радуется, - а у меня самый ужасный цыпленок. Хочешь попробовать?

Аленка морщится и затыкает пальцами нос, будто противно пахнет. Маленькая актриса.

- Сама ешь. Я не буду.

Мы выходим с мастер-класса довольные. Это первый, за который я Куколке еще не раз скажу спасибо. Ее кавалер сыграл хорошую службу только потому, что любит итальянскую кухню.

Вниз спускаемся уже медленно. Мы наелись, спешить больше никуда не надо. Аленка вспоминает про мороженое, ГУМ и прогулку. Видя ее яркие глаза - отказать нельзя.

Проходим крутящиеся двери. На улице уже во всю светит солнышко. Прикрываю глаза и вдыхаю.

- А еще я там встретила свою первую любовь, своего первого мужчину, - говорю очень тихо, чтобы Аленка не слышала. Она крутится рядом пока.

- Что? - Куколка шипит.

- Он владеет этим клубом.

- Можно ругнуться?

- Нет. Алена… - взглядом указываю на подвижного гномика рядом с собой.

- И… какой он?

- Сексуальный, очаровательный и обворожительный... мудак.

- Чудесно! А мне ругаться не разрешила.

- Он меня не узнал, - опережаю ее вопрос, - и не хочу, чтобы узнал.

- Врешь. Хочешь, еще как.

Может, и вру. Только самой себе то в этом страшно сознаться.

Аленка хватает меня за руку. Я сразу понимаю, что что-то не так. Рука у нее ледяная стала.