Квадроцикл удачно пересек окраины города с юга, выполз на берег с понтонной переправой, которую, как выяснилось, держал клан соседнего поселка. Люди десятка национальностей и различного возраста организовали общину, по всем правилам фортификации соорудили редут, окопы и блиндажи на высоком берегу Белой. Грабежами и набегами на горожан не занимались, а пытались выращивать садовые и огородные культуры, ловили в мелких, незараженных водоемах рыбу и брали мзду за переход на другую сторону реки.

С ними Треш договорился быстро. За пару стволов и патронный цинк, одну рацию, огнемет и палатку селяне не только починили колесо прицепа и перевезли на противоположный берег квадроцикл со всей поклажей, но еще позвали доктора, который выудил из подмышки сталкера пулю.

– Вам очень повезло, молодой человек, что она срикошетила и неглубоко вошла, – проворчал врач, отмывая руки от крови. – Такие раны обычно заканчиваются смертью, если осколок или пуля попадают прямиком.

– Спасибо, доктор! Буду иметь в виду.

Треш, обколотый лекарствами, аккуратно поерзал локтем, удобно устраивая руку с перебинтованным плечом. Он подмигнул Злате, они попрощались с гостеприимными речниками и продолжили путь.

Паромщик долго смотрел им вслед, недоумевая, зачем этим смертникам понадобилось кончать жизнь именно таким способом – в сердце Пустошей. Вздохнул, а затем начал сматывать веревку и материть юного напарника за медлительность и лень.

Заночевали в голой степи, в спальниках, с рюкзаками вместо подушек. Место особо не выбирали, потому что простор Пустошей не выдал ни одного укрытия в виде худо-бедной ложбинки или ямы, оазиса или строения.

– Ничего страшного, милая, – подбадривал Треш подругу, ложась спать в обнимку с автоматом, – степь ровная, видно далеко. Врага пока не наблюдается на многие километры, а костер отобьет охоту у любой твари, пожелавшей отведать мякоти твоей попки. Гы-ы! Сигналки я расставил, оружия навалом, кристаллы наши поместим на голое тело, чтобы ощущать в случае чего их позывы. Дежурить не вижу смысла, давай отдыхать.

Злата пожала плечами и, подбросив в пламя вместо отсутствующих дров кусок пластика от заднего бампера квадроцикла, улеглась рядом с любимым. Огонь не спеша пожирал толстую пластмассу, чадя едким дымом, который, впрочем, не мешал спящим – кострище находилось в трех метрах поодаль.

Уже перевалило за полночь, когда фейерверком сработала одна из растяжек. Треш подскочил так резко, будто не спал, а только этого и ждал. Включил зажигание квадроцикла, направил свет фар на звук сигналки, вскинул автомат.

– Кто? – сухо уточнила Злата, водя стволом по сторонам.

– Суслик или хомяк. Вон, нырнул в норку. Зараза! Спать сейчас не даст, все растяжки порвет. Ночью дрыхать нужно, а не лазить по голой степи. Мать его в шерстку!

– А еще можно пообниматься, да, милый? – Злата запустила ладошку под футболку сталкера, пошарила там, но, нечаянно задев повязку, отдернула руку. – Ой, извини…

– Какое тут обниматься? Все, золотко, с такой-то раной… Страсть на неделю закончилась, увы…

Они посмеялись, снова улеглись спать, подбросив в гаснущий костер кусок резины из прицепа и не выключая фары.

– Злат… – минут через пять прошептал Треш.

– Аушки?

– Хочу сказать тебе что-то важное…

– Да, милый? Интересно, что же ты под этим звездным небом среди степи в волнах ковыля хочешь мне сообщить? – девушка высунула кончик языка, гадая, что такого сладкого и приятного услышит от своего избранника.

– Может быть, это покажется тебе странным или не столь важным, но мне кажется… – Треш намеренно выдержал паузу, предчувствуя укоризненные шлепки подруги, – Мне кажется, что тот суслик обделался от испуга, когда сигналка вспыхнула.