– Я… – начал было Моркоу, но тут же вспомнил, что таки да, следует говорить правду, даже чудакам вроде Шноббса, которые, похоже, понятия не имеют, что такое правда.

А правда заключается в том, что у Мятки из-за него действительно были неприятности, но почему – этого он так и не понял. Практически каждый раз, как он навещал Мятку в пещере Скалшмакеров, уходя, он слышал, как отец с матерью кричат на нее. С ним они были неизменно вежливы, но почему-то стоило им увидеть их с Мяткой вместе, как неприятности ей были обеспечены.

– Из-за девушки, – наконец признался он.

– А! Такое частенько случается, – мудро заметил Шноббс.

– Всю дорогу, – продолжал Моркоу. – Почти каждый вечер.

– Ух ты! – вырвалось у восхищенного Шноббса. Его взгляд скользнул вниз, на Защитное Приспособление. – Так, значит, вот почему ты носишь эту штуковину?

– Это как?

– Ладно, забудем, – предпочел не вдаваться в подробности Шноббс. – У каждого есть свой маленький секрет. Или большой, так тоже бывает. Даже у капитана. Он ведь с нами только потому, что его Понизила Женщина. Как он говорит. Взяла и понизила.

– О боги! – охнул Моркоу. В голосе его прозвучало искреннее сострадание.

– Но я считаю, это потому, что он всегда говорит прямо, ничего не скрывая. Иногда высказывает все прямо в лицо патрицию, я лично слышал. Однажды заявил, что Воровская Гильдия не более чем куча воров или что-то в том же духе. Вот он и валандается с нами. Но, в общем, не знаю.

Шноббс задумчиво посмотрел на мостовую, а затем осведомился:

– А где ты остановился?

– Здесь неподалеку живет одна дама. Ладой ее зовут, – пустился в объяснения Моркоу.

Шноббс подавился попавшим не в то горло дымом.

– Это в Тенях, что ли? – просипел он. – И ты там ночуешь?

– Ну да.

– Каждую ночь?

– Ну, вообще-то, выходит вроде как каждый день. Да.

– И ты явился сюда, чтобы из тебя сделали мужчину?

– Да!

– Сомневаюсь, что мне понравилось бы жить там, откуда ты пришел, – вывел заключение Шноббс.

– Слушай, – с пылом воззвал вконец растерявшийся Моркоу. – Я пришел в город, потому что господин Лосняга сказал, что стоять на страже Законов и Пастановлений – это лучшая профессия в мире. Это ведь правда?

– Ну… – замялся Шноббс. – Насчет этого… То есть насчет Законов и Пастановлений… Я хочу сказать, когда-то, до того как появились все эти Гильдии и прочее… В наши дни закона вроде как и нет уже, все стало более… просто, что ли. В основном ты ходишь по улицам, звонишь в свой колокольчик и не высовываешься.

Шноббс вздохнул. Потом издал сдавленное мычание, выхватил закрепленные на поясе песочные часы и уставился на песчинки, быстро скользящие из верхней колбы в нижнюю. Засунул часы обратно, вытащил из кожаной кобуры большой колокольчик и слегка потряс им.

– Двенадцать часов, – пробормотал он. – И все спокойно.

– Что, и это все наши обязанности? – спросил Моркоу, когда звонкое эхо замерло в отдалении.

– Более или менее. Более или менее. – Шноббс торопливо затянулся.

– Правда? Ни тебе ночных погонь по крышам? Ни тебе раскачивания на люстрах? Ничего такого? – разочарованно протянул Моркоу.

– Выбрось из головы эту чушь, – принялся с жаром убеждать его Шноббс. – Я в жизни не делал ничего подобного. И ни о чем таком мне даже не рассказывали. – Он выпустил огромный клуб дыма. – А гоняясь по крышам, можно подхватить простуду и умереть. С меня хватит колокольчика. Того же и тебе советую.

– А можно я попробую? – сгорая от любопытства, Моркоу потянулся к кожаной кобуре.

После разговора Шноббс был слегка не в себе. Только этим можно объяснить, почему он совершил ошибку – не говоря ни слова, вручил колокольчик Моркоу.