– Это смешно, – начала Кэт. – Что я здесь делаю? Я серьезно. Мы уже все обсудили. Давай на этом закончим на сегодня.

Гейб сделал маленький глоток шабли, обдумывая ответ.

– Если мы не можем даже поесть вместе, как пройдет помолвка?

Кэт сухо улыбнулась, а его взгляд застыл на ее губах, проклиная внутренний голос, уговаривающий его сжать ее в объятиях, поцеловать и послать к черту обед и последствия.

– Будет непросто, учитывая то, что ты меня презираешь.

– Тебе придется с этим смириться.

– Или ты дашь мне шанс.

Гейб горько рассмеялся. Она уже пытается с ним играть.

– У тебя нет ни единого шанса, милая.

– Мы еще не помолвлены. У меня все еще есть выбор: я могу уйти.

Он повел плечами, делая вид, что ее угроза его не коснулась.

– Пробуй. Но мы оба знаем, что состояние твоей бабушки слишком велико, чтобы им рисковать.

– Я хочу помириться с ней. Очень. Но не настолько сильно, чтобы провести долгие месяцы в компании презирающего меня человека. Ничто этого не стоит.

– Так мы снова ведем переговоры?

– Да.

– Забавно.

– Твое предложение? – продолжил Гейб.

– Начнем с чистого листа.

– Невозможно. Ты не можешь изменить прошлое. То, что ты натворила.

– Но мы можем сделать выбор в пользу будущего. Я не смогу провести месяцы с тобой, объявить о помолвке, притворяться в обществе, что мы пара, и постоянно чувствовать, как ты наказываешь меня за прошлое. Я с этим не справлюсь.

– А если я откажусь?

– Думай сам, насколько тебе нужно ожерелье твоей мамы. Извинись за меня перед Дэнисом, пожалуйста.

– Я отвезу тебя в Сиэтл.

Кэт кивнула, хотя, как Гейб догадывался, ее согласие было обусловлено скорее усталостью, нежели желанием принять предложение.

– Я буду в отеле завтра целый день. Звони в любое время, чтобы сообщить о своем решении.

– Чистый лист и респектабельная помолвка?

– Или я возвращаюсь в Европу, и каждый из нас остается при своем.

– Не стоит ждать до завтра. Я согласен.

Она ничем не выдала радости. Просто снова кивнула и направилась к выходу. Гейб остановил ее и, не понимая зачем, застегнул ее пуговицы в правильном порядке, а потом нежно поцеловал в лоб. Он не понимает, какого черта творится. Но разберется с этим вопросом уже завтра утром.

И его жизнь снова вернется в привычную колею.

Рано утром Гейб оставил голосовое сообщение для Кэт, предупредив, что весь день будет недоступен, сел на частный самолет и вылетел из Сиэтла в Сан-Франциско. В машине, везущей его из аэропорта, он дорабатывал последние детали самого важного проекта. Пару раз Гейб чувствовал, как у него чешется ладонь, в самом центре, пронзенном огнем с первого прикосновения к Кэт. Это было чертовски странно.

Была суббота, и машине не пришлось стоять в пробках. В рекордные сроки он оказался перед входом в главный офис компании Данте – ювелирной империи, специализирующейся на создании украшений из бриллиантов удивительной огранки, так называемых огненных бриллиантов. Внутри было безлюдно, на это Гейб и надеялся. Он собирался познакомиться лишь с патриархом семейства – своим дедом Примо. Остальные члены семьи, скорее всего, даже не подозревают о его существовании, и Гейба это вполне устраивает. Он получил гостевой пропуск и подошел к лифту. Поднявшись на последний этаж высокого здания, вышел в фойе, поразившее видавшего виды Гейба своей роскошью.

В конце длинного полутемного коридора показалась девушка, готовая, видимо, сопроводить его в кабинет, все еще занимаемый Примо, хотя недавние расследования Гейба показали, что на данный момент у руля компании стоит старший законный сын его отца, Сев. Патриарх и основатель компании ушел на пенсию вскоре после того, как Доминик, отец Гейба, погиб во время морской прогулки вместе со своей женой Лаурой. Здоровье Примо заметно ухудшилось, и он передал бразды правления Севу. Данте делали вид, что не знают о существовании близнецов и о том, что Доминик собирался жениться на Каре и признать своих детей. Но Гейб этому не верил.