Я могла только догадываться о причинах, почему мое заклинание дало сбой. Оно было моим самым любимым, благодаря его свойствам: и защитное, и атакующее, и целительское. Наставник на боевом больше года жестко гонял меня, требуя научиться вычленять магическую энергию из окружающего мира и использовать ее, не прибегая к изменению по подобию врожденной. Видимо поэтому мои мягкие зеленые лианы в драконьей столице превратились в жесткий сухой терновник.

Золоченые колючки оказались до того острые, что я испугалась в жизнеспособности приземлившегося на них дракона. Он не двигался. Он истекал кровью. И, скорее всего, он был без сознания. Я выползла из-под терновой подушки и села как раз рядом с отклонившейся назад головой бронированного дракона с фиолетовой чешуей и жуткими толстыми рогами. Его глаза были закрыты, но легкий хрип выдавал в нем все еще живое существо.

Оглянувшись по сторонам, я не нашла никого, кто бы мог прийти нам на помощь. Куда ни погляди, драконы в белых плащах с голубой каймой, как у прилетевшего в спешке к советнику карликового дракона, сражались с драконами без плащей, и привлекать внимание «плохих» драконов не хотелось. У того несчастного, который меня чуть не раздавил, плащ также имелся, только сильно подранный, и я на свой страх и риск решила немного подлечить его, чтобы лапы не откинул.

Действовать на самом деле приходилось на свой страх и риск, потому что с терновником я дел еще не имела. Надушенное драконьей магической энергией пространство практически не поддавалось воздействию, и я с большим трудом вытягивала из воздуха силу. Зато терновник с хрустом пробивал колючками драконью броню, вытаскивая на свет небесный измученного жилистого юношу примерно двадцати человеческих лет. Сколько ему в драконьих я брать не решалась.

Его лицо, раскрашенное кровоподтеками, напоминало мне одного дракона, тоже рыжего, но в значительной мере более старшего примерно на те же двадцать человеческих лет. То ли родственники, то ли просто похожи. Я не помнила имени того дракона, но сейчас это не имело никакого смысла. «Эвакуация» из замершей брони проходила медленно. И все равно нам чертовски повезло, что я успела прежде, чем нас заметили.

Зеленый, словно изумруд, худой и юркий дракон с черным платком на шее падающей кометой кинулся к нам. Рыжий дракон все еще оставался без сознания, а я не была такой уж беззащитной и беспомощной. Терновник подчинялся с трудом, но подчинялся, и золоченые иглы колючек устремились на врага. Стебли стремились точно в цель, но в последний момент зеленый дракон увернулся, и на колючках остался его черный платок.

Я не могла синхронизировать магические потоки на потребление и отдачу сил одновременно. Вынужденная выбирать между помощью раненому и защитой от нападавшего и не имеющая право на выбор, меня загнали в угол. Фиолетовый не приходил в себя и никак помочь не мог. Даже совета я от него не дождусь. Зеленый метался в воздухе и нападал без использования внутреннего огня. Он не умел? Впрочем, я ни разу в жизни не видела, чтобы драконы плевались огнем. Неужели они не умели?

Из последних сил я сдерживалась и раздваивала получаемый энергетический поток, умудряясь контролировать движение терновых стеблей и в атаке, и в целительстве. В нем я была омерзительна до сердечного приступа у любого профессионала. Вот только в реальном бою на поле битвы гораздо эффективнее восстановление потраченной магической силы, нежели профессиональная медицинская помощь. Тем более, что открытых ран я не видела и подозрений на переломы не замечала. А уж от синяков и кровоподтеков на моей памяти еще никто не умирал.