– Давала. Она называла его успокаивающей микстурой, – кивнула леди Селия. – Полагаю, именно вчерашний спор Марии и Аннабел об этой микстуре и напомнил мне мой сон.

– Вы знаете, что такие микстуры содержат опий?

– Неужели? – Ее лоб пересекли тревожные морщины. – То-то мои невестки говорили, что никогда не будут поить ими своих детей.

– Я слышал, врачи сомневаются в пользе лекарств с опием. – Джексон говорил, взвешивая каждое слово. – Вы, может быть, не осознаете этого, но опий иногда вызывает…

– Я знаю, – прервала она. – Иллюзии, которые не имеют отношения к действительности. – Селия испытующе взглянула на Джексона. – Но я чувствую всем существом, что разговор в детской действительно происходил. Я не могу этого объяснить и знаю, что могу ошибаться, но думаю, это не должно остаться без внимания, не правда ли? Если мы выясним, что это не сон, а воспоминание, то сможем восстановить, кто отсутствовал в доме утром того дня, и методом исключения узнаем имя папиной любовницы. – Она снова в упор посмотрела на Джексона. – Кроме того, няня давала мне микстуру после того, как я слышала разговор.

– Если только она не давала вам того же вечером накануне, чтобы вы крепче спали, – мягко возразил он.

Ее лицо мгновенно осунулось. Джексон уловил ее смятение и тут же поспешно произнес:

– Тем не менее я согласен, что этим стоит заняться. Ваша няня все равно стоит в моем списке лиц, которых нужно допросить, и мистер Верджил тоже, конечно, представляет интерес. Я поговорю с ними, и потом мы продолжим. – Он положил листок бумаги в карман сюртука. – Вы были правы, обратившись ко мне с этим делом.

Леди Селия улыбнулась, и это была первая улыбка, которую она подарила ему. От улыбки ее лицо снова ожило, стало мягче, и вся его душа запылала.

– Спасибо, – сказала она.

– Пока не за что. – Помоги ему Бог сохранить рассудок. Джексон повернулся к двери. Нужно скорее бежать отсюда. Если она когда-нибудь догадается, что сотворила с ним, то безжалостно высмеет его за самонадеянность. – Если у вас все…

– На самом деле я хочу попросить вас еще об одной вещи.

Черт возьми, не успел вовремя убраться! Он медленно поднял на нее глаза.

– Да?

Она вздохнула и вскинула голову.

– Мне нужно, чтобы вы выяснили все о моих поклонниках.

Увидев, что густые брови мистера Пинтера сошлись в недовольной гримасе, Селия поняла, что он потрясен ее словами. Тонкие черты его лица еще более обострились, резче обрисовались скулы. Одетый в утренний костюм из черной саржи и белую сорочку, он весь теперь выражал мужское неудовольствие.

С чего бы вдруг? Ему известно, что она единственная осталась без «пары». Неужели он полагает, что она позволит себе лишить братьев и сестер наследства, не выполнив жестокий ультиматум бабки?

Разумеется, именно так он и думает. Он с таким вниманием выслушал ее сбивчивые воспоминания о том детском сне, что она почти забыла: он ее терпеть не может. Иначе почему же тогда его темно-серые, как послегрозовое небо, глаза стали такими холодными и далекими? Этот окаянный самоуверенный молодой человек, всего лишь снисходящий до нее, такой… такой…

Мужественный.

– Простите, миледи, – как-то хрипло сказал он, – но я не знал, что у вас есть поклонники.

Черт бы его взял, но он же прав!

– Ну, это… не поклонники в полном смысле слова. Есть несколько человек, проявляющих ко мне интерес, но они еще не готовы сделать мне предложение. – Или даже выделить ее среди других девушек.

– И вы рассчитываете, что я выкручу им руки, и они попросят вас взять их в мужья? – растягивая слова, произнес Джексон.