- Дерзкая девчонка! – леди Фредегонда разом растеряла свои спокойствие и высокомерие. – Как ты смеешь говорить такое?

- Разве это неправда? – я тоже встала, чтобы не смотреть на нее снизу вверх. – Или вас обидело, что ваш сын оказался человечнее своего отца? То, что он меньше дракон, чем его отец?

- Драконы – высшие существа! – прошипела она, и морщины на ее лице обозначились глубже, а в светлых глазах полыхнул опасный огонь. – Люди по сравнению с ними – ничто. Глина, прах!..

- А в Писании говорится, что человек – единственное совершенное создание небес, - сказала я и позволила себе усмехнуться. - Вы можете считать себя произошедшей от праха и глины, а я считаю себя божественным образом и подобием.

Я видела, что леди Фредегонда с усилием обуздала гнев.

- Ну ты и гордячка, - холодно произнесла она. - Если так хорошо знаешь Писание, должна знать, что гордому небеса противятся.

- Это не гордость, миледи. Я просто пыталась объяснить, что ценю человеческую часть вашего сына больше, чем драконью.

Что-то в моих словах рассмешило ее, потому что она покривила губы и фыркнула, а потом сказала:

- Не воображай, что ты так хорошо разглядела человеческие части моего сына.

Вернулась Брюна, а за ней – Шенга, тащившая поднос, загруженный едой.

- Я взяла еще булочки, хлеб, холодное мясо, - объявила довольная Брюна, - и еще нашлись копченые сардины, финики и изюм. Будет настоящий пир!

- Развлекайтесь, девушки, - приветливо сказала леди Фредегонда, - а я прогуляюсь.

Она вышла, Шенга расставляла на столе бокалы и чашки, Брюна щебетала, вспоминая историю Шимшона и предвкушая, что сегодня я расскажу ей что-то не менее интересное, но я чувствовала себя не так радужно и беззаботно, как дочь дракона. Разговор с леди Фредегондой оставил неприятный осадок.

Что старуха пыталась сказать мне? Что прочит меня в конкубины сыну? Или королю? Или… если у короля Рихарда так и не появится наследник, следующим королем по праву рождения может стать герцог Мастини или один из его сыновей?

Я попыталась открыть книгу пророчеств, спрашивая об Элларе и Логане Мастини, но книга не желала показывать мне ничего о них - страницы затягивало словно бы туманом. Я видела какие-то неясные пятна, проступающие и сразу исчезавшие буквы… То есть не видела ничего.

Но такое бывало и раньше, поэтому я не придала капризам книги особого значения. Пророчества – дар неясный и неверный. Будущее изменчиво, им повелевают лишь небеса. А небесам никто не указ, и ничто.

- Ты что такая задумчивая? – спросила Брюна, заглядывая мне в лицо. – Пей! Я намешала в родниковую воду крыжовенного сиропа, получилось вкусно.

Я отпила немного подслащенной воды и поблагодарила.

- Что ты мне еще расскажешь? – сразу же спросила дочь дракона.

- А разве ты не умеешь читать? – поинтересовалась я.

Она изобразила презрительную гримаску.

- Умею! Но это такая скука!

- Тебе же нравятся мои истории…

- Мне нравится, как их рассказываешь ты, - она улыбнулась и похлопала ресницами, изображая наивную девочку.

Разумеется, одной историей не обошлось. Я начала рассказ в спальне, а закончила его на замковой стене, куда мы с Брюной вышли прогуляться.

Весеннее солнце светило вовсе не по-весеннему, море шумело у подножья скал, грозно обрушиваясь на обкатанные до гладкости камни. Сила морской стихии заворожила меня, и Брюна тоже притихла. Мы поставили локти на каменный парапет и смотрели на серые волны – седые, в клочьях пены.

- Драконы не боятся моря, - сказала Брюна тихонько. - Они такие же сильные, как оно.

- Есть люди, которые тоже не боятся моря, - ответила я. – Например, Синбад-мореход, которого постоянно тянуло в странствия, и который пережил множество страшных и опасных приключений…