Притормозила и стала оглядываться, чтобы понять, где я вообще и куда теперь надо возвращаться. Кружась на месте, чуть сошла с тропинки и скорее услышала, чем почувствовала, чавкающий звук.

Пока я сообразила, что это доносится из-под ног, мои кроссы застряли в жиже основательно. Одну ногу, которая обглоданная, мне удалось поставить на более твердое место, а вот вторая погружалась в болотистую грязь  все больше и больше. Тщетно я дергалась, это привело только к тому, что нога вгрузла по колено.

Это просто капец какой-то! Оставьте мне хоть одну ногу нормальную! Кажется, я даже это кричала, но утверждать не берусь. Пришлось кинуть палку с рыбой и мешочки на тропинку, чтобы помочь себе руками. Мюнхгаузен, ёлки! Хорошо хоть не вся  в жиже застряла.  

Ногу вытащить получилось не с первого раза. Сначала я основательно выпачкалась в эту вонючую грязь. А когда с уже знакомым чавкающим звуком ногу удалось освободить, я завизжала на весь лес. Да сколько можно уже! Кроссовок остался в плену жижи, а на вытащенной ноге висели и не собирались падать с десяток огромных, с два моих пальца в длину и ширину,  пиявок.

Скуля и рыдая, я опять оторвала с мешочка кусок ткани и принялась отдирать этих паразитов с моего многострадального тела. Снимая их с себя, я давила эту гадость пяткой второй ноги. Закончился противный сбор «урожая» нескоро. Пиявки никак не хотели отлипать по собственному желанию.

Когда я оторвала и раздавила всех кровососов, солнце уже перешло середину неба и катилось на убыль. Тяжело вздохнув, я снова нагрузилась мешочками и рыбой. Осторожно ступая двумя ранеными в неравных боях ногами, пошла по тропинке назад, стараясь не реветь от боли и  чувства своей полной никчемности.

К лагерю я все-таки вышла. Спустя довольно продолжительное время. Стоило мне показаться в поле зрения, как Vetka начала хохотать. Да, выглядела я живописно. Вся в вонючей жиже, волосы слиплись от пота и торчат во все стороны. Лицо распухло от слез и скорее всего, перемазано грязью. И апофеозом всего были мои ноги. Одна обутая, а другая - в драном носке и облепленная непонятно чем от пальцев до колена.

Я спокойно прошла к костру, стараясь вообще не обращать внимания на ржущую попутчицу. Скинула свои трофеи: примятые грибы, раздавленные в пюре ягоды и избитую до смерти рыбину.  И присела на свою еловую лежанку. От стрессов и тягот сегодняшнего дня, ноги тряслись. Поскольку я еще не ела, то и сил у меня осталось только на то, чтобы снять второй кроссовок и лечь, глядя на верхушки сосен, сквозь которые едва пробивалось небо.

Vetka, перестав смеяться, быстренько все разобрала и, буквально через считанные минуты, на полянке запахло вареной рыбой. Она подошла ко мне, протянув чашку с каким-то компотом и кусок черствого хлеба. Я накинулась на это все с благодарностью и аппетитом. По ходу дела, рассказывая о своих приключениях, но старательно приукрашая  собственное поведение.

Много позже, когда я сменила штаны и обувь на те, что мне щедро дала Vetka, мы сели ужинать. Оооо, что это был за ужин! Уха была жирной и сладкой, губы просто слипались. А мясоооо. Вскормленная моим потом и кровью рыба была сочной и нежной, распадаясь во рту на меленькие кусочки. Я за всю свою жизнь, даже в самых дорогих ресторанах, не ела такой вкуснятины.

- Завтра выдвигаемся – начала разговор Vetka, когда мы сидели возле костра и пили горячий компот – и так сильно тут задержались. Продукты у нас есть, рыбы хватит еще на два супа, так что не бедствуем. Пойдем в сторону реки, где ты была.  Нам не мешает помыться, если повезет, поймаем на живца еще пару рыбин.