— Это еще что такое чудо из чудес? Неужто воскрешение внеплановое? Вы же вроде как колясочник с недавних пор?

— Ой, оставь, язва, ты свои издевки! Не до того мне, окаянная...

— Что такое?

— Да кукла меня мучает эта...

— Та, что в огороде нашли?

— Да, она проклятая. Ну откуда бы ей там взяться, а? Чует мое сердце что-то здесь неладное...

— И что же вы предлагаете?

— Нужно идти к ведьмам!

— Да что не так-то с куклой этой? — удивилась я.

Раньше моя бабуля особым суеверием не страдала. А тут поди ж ты, к ведьмам ее тянет, словно магнитом.

— Да вот глянь-ка, — она протянула страшную находку, и я по инерции отпрянула. — Да глянь просто? Видишь?

Я все-таки пересилила свой страх и приблизилась почти вплотную. И так и эдак оглядывала куклу, но ничего необычного не заметила.

— Не видишь?

— Нет... — пожала я плечами.

— А... — Христофоровна махнула на меня рукой, — Глянь вот тут...

И указала мне на шею под остатками волос. А я как увидела, так руками всплеснула и отшатнулась.

— Это что же? Матерь божья! Это что, серьезно, что ли пентаграмма?

И впрямь — на пластиковой шее куклы кто-то вырезал и обвел красным круг, а внутри пятиконечную звезду. Вокруг же шея была млеко-мелок утыкана будто иголочкой.

— Вот и я думаю, что за напасть такая?.. -хмуро подтвердила Сандра. — Так что ты давай, бери куклу в руки и топай до колдуний. Наверняка же их рук дело!

— Да с чего вы хоть взяли-то, что их? эта страшила тут поди лет десять как лежит, ежели не больше, при чем тут сестры эти?

— А сердец мое так чует. Этого аргумента достаточно?

Я не успела ответить, потому что в кто-то позвонил в дверь. Бабуля быстро спрятала куклу в пакет и быстро поспешила к себе. А ну как же, не дай бог увидит кто без кресла, что подумают...

Я лениво потянулась и с опаской взяв страшную поклажу отправилась открывать.

На пороге сияя лучезарной улыбкой стоял Сашка и протягивал мне букет полевых ромашек. Между прочим симпатичных, чего уж там лукавить.

— Спасибо, — буркнула я в ответ и, не давая ему опомниться, подхватила под локоток и передала пакет. — Со мной пойдёшь.

Саня расцвел как красна девица, заалел да зарделся. И даже не спросил куда мы, собственно, идем.

Ну и хорошо, сюрприз будет.

С молочником мне стало однозначно спокойнее. Все-таки мужчина, пусть и глуповатый. Всю дорогу он, не останавливаясь травил анекдоты и вообще, казалось, был счастлив как никогда. Ровно до тех пор, пока не понял куда направляемся. До дома колдуний оставалось всего ничего, как Саня резко тормознул и уставился на меня глазами полными ужаса и отчаяния.

— Евгения, мы же не к ним идем?

— К ним, к ним, родной.

— А может не надо? Боязно мне что-то...

— Да не боись, Сашка! И ты в сторонке постоишь, и говорить-то тебе ничего не надобно. Сама управлюсь.

— С чем?

— С чем управлюсь? Так с ведьмами проклятыми.

— Тсс... не говори так громко, небось услышат.

— Авось не услышат. — хихикнула я и решительно направилась к высокому каменному забору.

А неплохо у нас ведьмы нынче живут.

Три раза я постучала раритетной ручкой в виде льва, но никакого эффекта это не возымело. Тогда я нажала на звонок, прятавшийся за плющом, увившим забор, и только спустя минуты три услышала шаркающие шаги по ту строну.

— У вас назначено? — скрипнул дряхлый от старости голосок.

— Назначено, — нагло соврала я, но не на ту напала.

— Имя!

«— Имя, сестра, имя... — Назови, назови мне его имя, сестра!» -некстати вспомнилось вдруг.

— Ой, ну не назначено, раскусили. Но принять-то меня можно?

— У нас все под запись. Эмма Григорьевна репетиторствует всего три раза в неделю. Так что извините, ученики расписаны вплоть до следующего лета. До свидания. Приходите к нам еще.