Богдан в который раз огляделся и вытащил одну из сигарок.

– Ничего, мы ещё посмотрим! – сказал он вслух, закуривая и постоянно косясь по сторонам.

В самом деле, ну как бы он притащил напарника? Это он, товарищ Домрачев, фактически, один на белом свете, а у остальных друзей и приятелей живы родители, есть братья и сёстры, кто-то уже женат. Никто бы не отправился с Богданом скрытно – значит, почти сто процентов, что разболтали бы родственникам. Со всеми вытекающими последствиями, о которых он уже не раз думал и которые взвешивал.

Если вообще говорить о возвращении на Землю, то куда же возвратиться – в свой НИИ штаны протирать? Ради чего, зачем? А опасность со стороны Ингвара Яновича, который, если остался цел, вполне вероятно станет искать своего обидчика, подозревая, что тот может вернуться? Нет, возвращаться ни к чему, во всяком случае, пока.

– Дьявол, – пробормотал Богдан, – это же всё не то… Может, я и сдохну тут, но земная судьба меня тоже не устраивает.

Надо было приниматься за дело. Морщась, он расчленил тушу человеко-быка полевым ножом и, отойдя по берегу подальше, выбросил останки в море. Отмывшись от крови, он на сей раз соорудил крепкий шит из жердей, которым и перегородил вход, оставив внизу небольшой лаз, перекрываемый камнями. Пришлось истратить немного заряда лучемёта, чтобы пробить в камне отверстия для крепления щита.

За великим трудами время пролетело незаметно, и солнце начало клониться к закату – обследовать остров на ночь глядя не имело смысла. Богдан забрался в свою крепость, поел и устроился на отдых.

К счастью, ночь прошла спокойно. На восходе он окунулся в прохладную воду, позавтракал и, прихватив с собой ещё лук и револьвер, оправился на обследование острова.

Этот остров был небольшим по сравнению с «островом Витта» – всего километров пять в диаметре, и к вечеру Богдан обследовал всё береговую линию и даже местами углублялся в лес. Из животных встречались свиньи, пара косулей, но никого опасного. Очевидно, гипотеза о появлении человеко-быка была правильной.

Богдан совершенно осмелел, но огорчало одно: ничего похожего на нужную точку перехода на глаза не попадалось. Более того, он не мог найти и точку перехода, которая вела сюда, хотя она ему и не была важна – сто процентов, что она тоже однонаправленная. Нужную точку он отличил бы безошибочно: если верить карте, точки перехода, ведущие с островов на грани должны иметь квадратные, в не круглые площадки.

Солнце стало клониться к закату, а с запада потянулись тёмные облака, что предвещало очередную грозу и кратковременную бурю. Богдан поспешил вернуться к своему убежищу, предварительно пополнив запас дров для костра.

Когда хлынул ливень, он уже проверил крепление плота, усилил его и сидел в своей импровизированной крепости, попивая чай с жареным мясом и плодами дедае.

Гроза стихла, уже после захода солнца, и Богдану ничего не оставалось, как укладываться спать. К концу четвёртого дня пребывания на этом островке стало ясно, что никакой точки перехода тут нет. Отправляться в путь по ночному океану не стоило, и он скоротал на островке ещё одну ночь.

Утром после завтрака Богдан достал карту и стал прикидывать, что делать дальше. Остров профессора Витта он идентифицировал по схеме правильно, и два небольших островка, на одном из которых сейчас находился, тоже. Вот только, очевидно, он перепутал, на каком именно из этих двух находится. Значит, предстояло плыть к другому острову, видневшемуся в плоской дали.

Ветер дул сильный, но на небе маячило несколько вполне безобидных облачков, и Богдан решительно направил тримаран от причала.