Богдан подумал о том, чтобы искупаться. Пейзаж вокруг сгодился бы для любого морского курорта, вот только из обязательных элементов отсутствовали корпуса санаториев и лежаки с зонтиками. Однако кто его знает, какой зверь или человек может появиться из леса, пока он будет плескаться в воде? Во многих плохих и не очень плохих фильмах так часто и происходит по сценарию: герой оставляет одежду и оружие на берегу, ныряет, а когда выныривает…

Впрочем, немного поразмыслив, Богдан всё-таки подошёл к воде и разделся. Пояс с кобурой и ножнами он снял с комбинезона и нацепил на голое тело. Это оружие боялось влаги куда меньше, чем земные пистолеты и, посему, Богдан не беспокоился, что лучемёт или нож могут выйти из строя.

В этом месте до леса оставалось метров сто пятьдесят открытого пространства, так что подобраться незамеченным не представлялось возможным.

Дно от берега понижалось довольно резко, но почти абсолютно прозрачная вода, к тому же щедро просвеченная солнцем, позволяла видеть далеко. Однако Богдан не стал заходить дальше, чем по грудь, окунулся несколько раз и вылез на берег.

Съев пару из шести запасённых апельсинов, и почувствовав себя гораздо бодрее, он зашагал дальше. Чтобы идти быстрее и не так уставать молодой человек вынужден был свернуть от берега к лесу, где песок уступал место плотному травяному ковру.

Так он шёл часов пять, изредка останавливаясь на короткие привалы. Пляж несколько раз чередовался с каменистым берегом, и в трёх местах среди камней в море бежали небольшие речушки, так что проблемы пресной воды, в принципе, не существовало. Часто он видел крупных птиц, похожие на давешнюю куропатку, гнездившиеся в кронах отдельно стоявших деревьев. Другие птицы, вили гнёзда в скалах и даже среди камней на берегу. Один раз у стекавшей к морю речки Богдан увидел стадо антилоп с рогами, изогнутыми наподобие вырезов на деке скрипки. Животные спокойно пили воду и не обращали на него внимания. Крупных хищников пока не попадалось.

Богдан не стал отвлекаться на охоту, так как до захода солнца стремился пройти как можно дальше, чтобы постараться понять, находится он на острове или же всё-таки на «большой» земле. Впрочем, в этом океане имелись и большие острова, которые просто невозможно обойти за один день.

Солнце клонилось к закату, апельсины съедены, и Богдан, как городской житель, хоть и достаточно спортивный, но всё-таки не привыкший много ходить пешком, устал. Даже несколько наращенные в медицинском секторе Дворца мышцы ныли: регулярных тренировок им всё равно не хватало.

У небольшого ручья он решил устроить ночлег. Подстрелив в гнезде на высоте метров трёх «куропатку», он обнаружил так кроме птицы ещё и шесть яиц раза в два крупнее перепелиных, которые выпил, сетуя на отсутствие соли – пресную пищу он не любил.

Собрав на опушке леса сухих веток, парень разжёг костёр, что умел делать хорошо. Вот навыками отрезать головы курам и свежевать их он не обладал, да и не слишком приятное это было занятие.

– А как ты хотел? – стараясь приободрить самого себя, вслух сказал Богдан. – Жрать любишь, чистоплюй, а голову дичи пусть кто-нибудь другой отрежет?

В конце концов, он разделал тушку, сожалея, что не имеет ёмкости, в которой можно было бы сварить птицу – очень хотелось похлебать супчика. Оставалось только вырезать прочный прут и насадить куропатку на импровизированный вертел. Среди густой травы на опушке леса Богдан нашёл дикий щавель и черемшу, так что к мясу у него теперь имелись зелень и кое-какие приправы.