– Местные, как всегда, дружелюбны, – усмехнулся Вавилов. – Ничего, ты у меня девочка крепкая, да? Переживешь. В первый раз, что ли?

Переживешь… Конечно. Какой у меня выход? Но… Кольнуло, да. Словно он ненароком припечатал меня к месту, где мне совсем не хотелось быть.

– Да уж, – сухо бросила я. – Даже не спросишь, кто это был?

– Так ты уже сказала, – удивился Андрей. – Какой-то мужик.

Господи, дело было ночью, в гребаном лесу! А у этого мудака даже не екнуло, что со мной могло что-то случиться.

– Ладно. Буду располагаться. К работе планирую приступить завтра. Как будет результат – позвоню. Спокойной ночи.

– Ты уж постарайся, Даш. Не хочу краснеть, что я настоял на твоем повышении.

– Ага.

– И ночами все-таки не звони, ладно? Настя опять параноит. Не нужно ей давать повода.

Я отключилась, чтобы просто не заорать. Экран еще не потух, как я запихнула его обратно в сумку – с глаз долой. Все равно мне больше некому звонить.

В глубине дома гремела посудой хозяйка. По-хорошему, мне надо было бы выйти, помочь ей накрыть на стол. Но если честно, я была совсем не в том настроении, чтобы поддерживать беседу.

Я всегда была немного замкнутой. Мне нелегко открываться людям, и вообще как-то взаимодействовать с посторонними. Может, я и Андрея терпела так долго исключительно потому, что за эти годы успела к нему привыкнуть. Мне становилось тошно от одной мысли, что расстанься мы, и мне придется снова привыкать к кому-то. Говорить о чем-то, притворяться, впускать в свою жизнь. В себя… Все эти бесконечные социальные ритуалы доводили меня до изнеможения.

Я жила по накатанной. И женатый любовник был лишь вершиной айсберга, под водой же скрывались мои страхи и вечная неопределенность. Психологи в один голос кричали, что это ненормально. Но это я понимала и так.

– Дашенька, стол накрыт!

Пришлось плестись в кухню, хотя аппетит пропал.

– Извините, я как-то даже не додумалась что-то привезти, – растерялась я, глядя на нехитрый обед, накрытый на столе под лампой с оранжевым абажуром. – Кофе есть! В дрип-пакетах, – оживилась.

– Да уж не надо кофе на ночь-то… – мягко заметила старушка.

– Точно… Ого. Десятый час. Надеюсь, я не доставила вам неудобства.

– Было дело. А-ну – лес, тьма. Где тебя, если что, искать? Думала уж, заплутала ты. Вот, возьми. Рыбка местная. Вку-у-усная.

– Наверное, ужин нужно включить в стоимость…

– Что ты! Считай, что он входит в проживание.

Надежда Дмитриевна хитро подмигнула, скидывая разом лет десять.

– Не заругают вас земляки?

– За то, что я тебя приютила? Не должны. Они в курсе, что мне позарез нужны деньги.

– Ясно.

– Что-то ты невеселая совсем. Напугалась?

– Было дело. Этот ваш Архип в открытую мне угрожал. Он случайно не уголовник?

– Он – нет. Но на вашем месте, Дашенька, я бы прислушалась. У здешних мужиков нрав крутой. Они не отступят.

– Ну, я тоже не робкого десятка.

Была бы робкого – не знаю, в какой бы сгнила канаве.

4. 2.2

Доев, я вызвалась помыть посуду и под тем предлогом, что мне завтра нужно рано вставать, ушла в отведенную мне комнату. Дел было невпроворот. Во-первых, мне нужно было разобраться с машиной. Во-вторых, разрешить вопрос о приостановке стройки. Предлог у предписания, которое мы получили, был абсолютно нелепым. Я была уверена в том, что нашим юристам не составит труда его оспорить. Мне же нужно было лишь проконтролировать их работу. Ну и понять, чем живут местные, которые так активно вставляли нам палки в колеса, что складывалось ощущение, будто им просто нечем заняться.

В последний раз, когда мы пригнали бульдозеры, они разбили палаточный городок и просидели, не пуская технику, аж неделю, сменяя на посту друг друга. Из-за такого беспредела у нас похерились все указанные в договорах сроки. Что могло обернуться реальными убытками в будущем. И потому я была настроена по-боевому.