– Нет. Я предлагаю подождать. Страсти улягутся – вот тогда и развернетесь.

– У нас идут суды. И что-то мне подсказывает, вы собираетесь приостановить решение о переводе земли…

– Послушайте…

– Дарья Михайловна, – бесстрастно напомнила я.

– Дарья Михайловна. Я вам прямо скажу – если нас возьмут за жопу, то мы, конечно, отмотаем назад. Ваше руководство должно было понимать риски. Свою часть сделки я выполнил. За все, что последовало потом, какой с меня спрос?

– Какой спрос? Вы серьезно? Сюда вложены миллионы… – рявкнула я, потому что меня уже порядком утомил этот бессмысленный разговор, а занозы в заднице все сильнее ныли и чесались под двадцатиденовыми капронками.

20. 8.3

– Да что там вложено? Ну, технику нагнали, ну, спилили пару десятков деревьев. Все…

Слова Григорьева косвенно подтверждали тот факт, что никакие стройматериалы сюда не завозились. Да только счета, которые мне удалось изучить, свидетельствовали об обратном. Сделав себе пометку еще раз просмотреть договоры поставок, я взялась за сигареты.

– И вообще, мы рассматриваем какие-то уж совсем крайние варианты. Я уверен, что еще неделя-другая, и шум вокруг этого граффити стихнет. К этому моменту как раз выйдет срок вашего предписания – и вы сможете смело возобновить работы.

– Шумиха вокруг граффити, может, и стихнет. А с местными крикунами вы нам что предлагаете делать? Их же не заткнешь!

– Знаете, Дарья Михайловна, уж в этом вы побольше меня разбираетесь. Ну не впервой же вам разворачивать стройку на фоне протестов?

Да, не впервой. Но те протесты не имели под собой таких железобетонных оснований. Дерьмо. Может, к черту это все? Чего я жопу рву, если мне не видать должности, на которую я рассчитывала? Пусть Андрюшина женушка расхлебывает эту кашу. В промежутках между заботами о его персоне и детях.

Григорьев практически тут же слился. А я задержалась в кафе, где мы договорились встретиться, еще на четверть часа, чтобы отправить генеральному короткий отчет по результатам встречи.

Когда я закончила с делами, моя многострадальная задница пылала так, что от нее запросто можно было прикуривать. Конечно, я могла попросить достать занозы Надежду Дмитриевну, но тогда бы мне пришлось объяснять ей, как я умудрилась их загнать. Так что очень похоже, у меня оставался лишь один вариант…

Стоило этой мысли сформироваться в голове, как низ живота будто перехватило стальным раскаленным обручем. На последнем издыхании я доехала до дома Архипа. Взбежала на крыльцо и что есть мочи забарабанила в дверь.

Я ждала его коронное «Ты еще здесь?». Но вместо этого он застыл на пороге, подперев плечом косяк, и тяжело на меня уставился.

– Помоги мне! – потребовала я, бесцеремонно протискиваясь внутрь.

– Чего ради?

– Того, что только ты виноват в моих бедах!

Мне реально было до того дискомфортно, что я не испытывала ни страха, ни сомнений. И лишь одно не позволило мне начать раздеваться прямо в ту же секунду.

– Зоя дома?

– Нет, у подруги.

Я с облегчением рванула вниз злосчастные колготки, неуклюже подпрыгивая на одной ноге.

– Отлично. У тебя есть пинцет и какой-нибудь септик? Я вчера, похоже, загнала занозу… А-а-а… Господи, за что мне это?! Ну, что тебе стоило что-нибудь подложить мне под задницу?!

Несколько секунд Сильвестров будто колебался, а потом глухо скомандовал:

– Я гляну. Ляг.

И вот тут даже неприятные ощущения отступили. Не полностью, нет… Но ложась, я что есть силы стиснула бедра – и это оказалось приятно. Очень. Мамочки…

Архип вернулся в комнату через пару минут. Что-то звякнуло.