- Осторожно, женщина, - проворчал он, подхватывая меня. – И себе ноги переломаешь, и других сшибешь. Чего свет над крыльцом не включила?

Свет? Какой, к черту, свет!

- Захар, где ты был?!

- Мы с дядей Мироном мусор ходили выбрасывать, - сообщил довольный ребенок.

- Ты почему куртку не надел? Я же просила!

- А я бегал, мне тепло.

Логика, однако!

- Марш в дом, ты весь мокрый, - велела я, пощупав рубашку на спине. И тут же набросилась на Мирона: - Ладно, он маленький. А ты! Я же сказала, что ему надо одеться!

- Так он бегал, ему тепло. – Мирон пожал плечами. – Любите вы, женщины, кудахтать.

Они сговорились! Нет, спелись! Яблоко от яблони…

- Варя, а чем это пахнет? – спросил Мирон, принюхавшись. – Что-то сгорело?

- Каша! – всплеснула я руками и побежала на кухню.

К счастью, гречка не успела сгореть. Наоборот, вода выкипела, крупа разварилась. Просто запах гречневой каши порой отдает как будто горелым. Отправив Захара мыть руки, я подогрела молоко и положила кашу в тарелку. Молоко налила в стакан, добавила к ужину парочку печенюшек, поставила на стол сахарницу. Захар ел кашу с молоком, но только так, смешивать ингредиенты категорически воспрещалось.

Мирон зашел на кухню вслед за Захаром и остановился у окна, хмурясь.

- Сейчас и тебе приготовлю, - сказала я. – Тушеную капусту с сосисками будешь?

- А каша осталась? – буркнул он.

- Ну… да. Хочешь ее на гарнир?

- Так же хочу. – Он кивнул на Захара, уплетающего ужин. – Вспомнил, что с детства так не ел. А ведь вкусно. Верно, Захар?

- Ага, - согласился тот.

Я молча поставила на стол еще одну тарелку с кашей и еще один стакан молока. И так же молча наблюдала, как отец с сыном посыпают гречку сахаром, отправляют ложку этой гадости в рот и запивают все молоком.

- А ты чего стоишь? – поинтересовался Мирон. – Присоединяйся.

- Нет, спасибо, - пробормотала я, отворачиваясь. – Приятного аппетита.

Эта встреча… насмешка судьбы или знак свыше? Ох, нет… Всего одна ночь, и мы с Захаром поедем обратно в город. Заряжу телефон, позвоню Галке… Если она не пустит, придется просить помощи у матери. Не хочется, но ради Захара я это сделаю, даже если мне неделю придется выслушивать ее нотации.

- Когда первый автобус? – спросила я.

- Мам, давай останемся, - тут же попросил Захар. – Мне тут нравится.

- Мы не можем остаться. Скоро вернется хозяин дома…

- Да его еще неделю не будет, - перебил меня Мирон. – Это точно. Оставайтесь. Можно поспрашивать, вдруг кто комнату сдает в поселке.

- Боюсь, я не смогу ходить по домам…

- Я сам поищу.

- Мама, давай останемся! – заканючил Захар.

- Ладно, завтра решим, - сдалась я.

Слишком быстро? С Захаром лучше не спорить, особенно когда он устал. С ним надо договариваться, а для этого устала я. Так что… утро вечера мудренее.

4. Глава четвертая

Мирон

Помыв посуду, Варя отправилась наверх укладывать сына спать. А я, наконец-то, открыл бутылочку холодненького пивка и пакет с рыбными снеками. На кухне стало заметно чище, но все же я устроился на крыльце, не забыв включить лампу. Комаров, в отличие от мух, надежно истреблял уничтожитель, установленный в саду.

Интересно, с какого перепугу я предложил Варе остаться тут на неделю? Не иначе, как из-за каши гречневой разомлел. Давненько не ел такой вкуснятины. В ресторане не закажешь, а Лизка крупы на дух не переносит. От них, видите ли, толстеют. Наелся каши – и дал слабину.

Вот на кой ляд мне тут баба с ребенком? Захарка, конечно, славный, мне он понравился. Но ребенок же! Кстати, не спросил, сколько ему лет. На вид шесть или семь.

Это ж если они теперь останутся, бухать надо завязывать?