Хм… Надо же, какой заботливый! «Сына покорми». Какое счастье, что у него нет никаких шансов меня узнать! Иначе сбежала бы отсюда, роняя тапки, с Захаром подмышкой…

- Нельзя кормить ребенка в таких жутких условиях, - заявила я, смахивая крошки со стола.

- В жутких? – удивился он.

- В антисанитарных. Откуда мухи? На окнах же сетки.

- Через дверь налетели…

- Мухобойка есть? А, вот, вижу! Держи! – Я вручила ее обалдевшему Мирону. – Бей мух.

- Вообще-то, я собирался пивка попить.

- Пей, - согласилась я. – Но не гарантирую, что твой ужин не будет жужжать.

- Варвара! – возмутился он.

- Варя, если можно. От Варвары у меня голова болит.

- А у меня – от тебя! – отрезал Мирон. – Уже жалею, что впустил…

- Да? – Я тут же бросила тряпку, которой протирала плиту. – Тогда мы пойдем. Чемоданы вынеси.

Шагнула было к выходу, но он перегородил дорогу.

- И сказать ничего нельзя! – Он прожигал меня взглядом, не замечая, что на меня это не действует. – Куда ты собралась с ребенком? Скоро стемнеет.

- Если взялся помогать, то помогай, - парировала я. – Боишься по мухе не попасть спьяну? Так я Захарку позову, он справится.

Правильно мама учила, ущемленная гордость – лучший стимул для ленивого мужика. Мирон хоть и злился, но мухобойкой защелкал звонко. И, главное, результативно.

Пока он уничтожал мух, я собрала, наконец, весь мусор и вытряхнула из холодильника все пропавшее и просроченное.

- О, место освободилось! – обрадовался Мирон. – Поставь туда пиво, люблю холодненькое.

- Мусор вынесешь, поставлю. – Я взялась за веник, сметая в кучу мушиные трупики. – И скажи Захару, чтобы за курткой зашел, вечером прохладно.

- Вот так и твори добро… на радость людям, - процедил сквозь зубы Мирон, подхватывая пакет с мусором.

Странно, но, повстречав отца Захара, никакого особенного волнения или трепета я не испытывала. Наверное, потому что обе предыдущие встречи случились давно. И если после первой мне казалось, что Мирон – любовь всей моей жизни, то после второй чувства к нему будто кто-то выжег каленным железом. Я разочаровалась в нем… навсегда. А теперь, узнав, в кого он превратился, и вовсе ощущала что-то вроде торжества. Так ему и надо! За то, что предал Аду. За то, что бросил сына. За все ее слезы, бессонные ночи и страдания.

К слову, бардак на кухне был только внешним. Внутри шкафчиков царили порядок и чистота. Похоже, за домом следили, а хаос устроил сторож, воспользовавшись отсутствием хозяина.

В пакете я обнаружила молоко, печенье, гречневую кашу, сосиски, квашеную капусту, рыбные снеки, томатный сок, яйца, пучок лука и батон. Замечательный набор. Захар любит гречневую кашу с молоком, а Мирону потушу капусту с сосисками. В дорогу из еды я взяла только пирожки и яблоки, надеялась купить что-то здесь, как только обустроимся. Но… ничего. Захар не сильно голоден, вполне дождется каши.

А вот я его дождусь или нет?

- Захар! – крикнула я, выйдя на крыльцо. – Захар, ты где?

Гамак пустовал, в обозримой части сада никого не наблюдалось.

- Захар!

Мне и в голову не пришло, что он может куда-то уйти. Может, Мирон увел?

Я впервые по-настоящему испугалась. А что, собственно, я о нем знаю? Да ничего! Из успешного и перспективного парня он превратился практически в бомжа. А вдруг он… педофил?! Заманил нас на дачу…

- Захар! – взвизгнула я, сбегая по ступенькам. – Зах-а-ар!

Куда бежать? В какую сторону? Уже стемнело! Я заметалась по двору: беседка, сарай…

- Захар!

- Ма-ма! – раздался звонкий голосок где-то в темноте. – Мы пришли!

Я побежала на голос, спотыкаясь о какие-то посадки. И со всего размаху налетела на Мирона. Прямо таки врезалась в него… и чуть не упала, нелепо взмахнув руками.