Вошел. Бывшая кладовка? Подсобка? Теперь уже точно не понять.

Арен-Тан указал на лестницу.

– Я немного подзабыл, что путешествия обычным способом занимают некоторое время, – сказал лич. – К тому же меня задержал дотошный до тошноты комиссар УМН Корре. Я пропустил свой аэростат, пришлось ждать следующего. Где вы только таких Есмалов берете… Исчерпать мое терпение это еще постараться нужно.

– Подобные педанты, скрупулезно следующие правилам, весьма полезны.

– Он же темный! А все темные…

– …нарушают. Да, это аксиома, но магистр Есмал даже под всякое свое противоправное действие подведет такой ворох поправок и допущений, что его еще хвалить придется, если поймают, – позволил себе улыбнуться инквизитор.

– Можно быть педантом, но не быть занудой. Хотя…

…доброй памяти ведан старший дознаватель, советник по магическим аномалиям, магистр природной магии вне категории Ворнан Пешта. Тот еще педант был и зануда, но умел разделять личное и служебное.

Воспоминания о хозяине дома, где Питиво нашел бусину-сферу, и его жене были тесно связаны с тем, что дрожит эхом на краешке сознания прибывшего инквизитора. Как светен ни старался, ЭТО оставило тени следов на руках, что касались живой кости, как сам некрарх сейчас ощущает под пальцами шарик из селенита. Лич точно знал, кто его «импульс». А кто тот, что в руках инквизитора? Похожий, но другой. Или другая.

2.2

– Здесь по лестнице и на этаж вверх, – комментировал Арен-Тан, изображая радушного хозяина, хотя был им лишь номинально, как представитель конгрегации, которой принадлежал огрызок родового гнезда Нери.

Вместе с дополнениями к договору, Питиво получил краткий конспект об истории Нери-мар. Ничего особенного, просто даты с пометками, но от руки. Знаки письма мелкие, ровные, никаких завитков и красивостей. Острые хвостики там, где должны быть острые, и округлые в положенных для округлостей местах. Будто магперо заговорили, а не живой писал. Но лич был уверен, Арен-Тан собственноручно подготовил все: и документы, и конспект.

– Все цокольные помещения нежилые, наверху из приличных комнат только совмещенная с гостиной спальня, которой никто не пользуется, и кухня-столовая. Есть еще лаборатория и ритуальный зал вверх через этаж. Подвал с зерном дома, думаю, найдете сами. Прошу.

В небольшой кухоньке-столовой был накрыт символический чай. Рядом у стола стояло… стояла…

– Исключительно, – изумился некрарх.

Сегодня день потрясений, не иначе. Никогда прежде Питиво не доводилось видеть ничего подобного. Он даже вообразить ничего подобного себе не мог. Существо из псевдоплоти, и живое, и нет… Оно… Она была прекрасна. Несмотря на шрамы, уродующие искусственно воссозданное тело, несмотря на рубцы, кракелюрной сеткой лежащие на энергетической оболочке, несмотря на кровавый повод, привязывающий к не-мертвому дому, и шлейф сути, тянущийся за порог. Она была прекрасна своим желанием жить. Алым и яростным, как свет, тлеющий в зрачках ее глаз.

– Хладна, – Питиво прищурился, разглядывая создание и осторожно прикоснулся к ее покреженной сути своей, – хладна… анАтрай. Из какой вы семьи, не разберу, Атрай, Феррато, Мартайн, Лодвейн, Халлейн?

– Халлейн, – глубоким хрипловатым голосом отозвалась та, – по крови, и Мартайн по договору. А у Феррато свой клан. Они вышли из анклава Атрай два столетия назад, да и по сути они анАтрай чужие. Всегда были. Пришлые, – вампирша покосилась на инквизитора и, будто в пику ему, добавила, – извне. Как исчезнувшие Драгул и некоторые из дивных. Фалмари, кажется, и Эфар.