Домá в Лонгвикене пока стояли, но без реки жить стало почти невозможно. Она не только обеспечивала людей пропитанием, но и являлась основной транспортной артерией. Теперь даже до Калтиса добраться стало трудно.

Люди начали уезжать.

Осенью Стормберги собрались в большом доме в Лонгвикене, чтобы отпраздновать день рождения Хильдинга. Здесь были все. Помимо дяди Хильдинга и тетушки Агнес в деревню добрались все трое сыновей, и к тому же коллега Густава.

К этому моменту от реки уже ничего не осталось, а поселок Мессауре интенсивно отстраивался: частные дома, квартиры для чиновников и маленькие домики, которые назывались «бунгало». Электричество, вода и канализация, проложенные на большой глубине по причине суровых морозов. Магазины и амбулатория, бензозаправка, Народный дом – все строилось и расцветало.

Обед по случаю дня рождения Хильдинга состоял из сваренных в молоке лепешек и мясного супа с клецками, на сладкое – морошка со сливками. Пока мужчины прихлебывали кофе, Карин вымыла посуду. Закончив, уселась на ларь с дровами, подтянув под себя ноги.

Братья так выросли, что едва помещались в доме, а тетушка Агнес усохла. Хильдинг стал сухоньким и совсем поседел. Густав, кажется, еще раздался в плечах – впрочем, так, наверное, казалось из-за формы. Имея образование и опыт работы, он сразу же стал констеблем полиции Мессауре с момента основания поселка в 1957 году. Там он жил в холостяцком бараке в одной комнате с коллегой Ларсом-Иваром Пеккари. Карин о нем слышала, но никогда раньше не видела и теперь была разочарована. В разговорах о Ларсе-Иваре всегда звучало уважение, о нем говорили каким-то особым голосом. Она представляла себе, что он красив, как киногерой, с черными волнистыми волосами, похож на Кларка Гейбла. Но Ларс-Ивар оказался молчаливым блондином, к тому же волосы у него уже начали редеть.

И Турд, и Эрлинг отпросились с работы, чтобы навестить родителей. Оба получили образование. Они сидели рядом на деревянном кухонном диванчике, Турд – заложив под раздвоенную губу большую порцию снюса. Лицо у него было замкнутое, он ни на кого не поднимал глаза.

Карин всегда казалось, что в нем есть какая-то грусть, потребность в утешении или признании. После того как с его невестой Хильмой случилось несчастье, он редко что-то говорил. Эрлинг, сидевший рядом с братом, улыбнулся ей. Он всегда такой добрый. На этот раз он привез ей карамелек.

Турд уехал в Боллеруп в Сконе, где прошел трехмесячные курсы механиков. Это было хорошее образование, на севере страны ничего подобного не предлагалось. Он уехал туда сразу после гибели Хильмы.

Эрлинг, который по возрасту не смог поступить на курсы в Боллерупе, пошел учиться на сварщика в Бюрене в Эйебю. Теперь оба работали в Мессауре.

Сама же она закончила школу и осталась в доме тетушки на подхвате. Жизнь казалась ей ужасно однообразной и скучной, так хотелось уехать – куда-нибудь. Помимо нее и тетушки Агнес в деревне остался только Большой Нильс, живший по ту сторону ныне пересохшего залива. Карл тоже перебрался в Мессауре. Карин было дано строгое указание держаться подальше от Большого Нильса – исполнить это требование было нетрудно. Он проводил время, сидя на поросшем соснами склоне, ведущем к реке, бормоча себе под нос о том, как несправедливо с ним поступили, какие тупые эти чиновники и что он имеет законное право на водопад Тэльфаллет.

Непривычно было видеть в кухне Хильдинга. Он сделался шефом полиции и теперь занимал квартиру в Стентрэске в недавно построенном доме.