– Учеников нельзя бить, права не имеете! – со слезами орал он во всю глотку. – Вы мне палец на ноге сломали! Палец сломали!
Выкрикивая «Палец!», он каждый раз обрушивал планшет на несчастного учителя. Тот сжался в комочек, прикрывая голову руками. Прочие ученики тоже бросились в свалку – учитель был новый, практически незнакомый и с самого начала не справлялся с классом. Его пинали, словно мешок зараженных крыс.
Брейгель в избиении не участвовал. Он покамест выбил замок у старого шкафа молотком, который тайно протащил в школу, и давай разбрасывать по комнате мелкие пластмассовые инструменты, карточки с записями и школьные тетрадки, распевая популярную песенку: «Наша любовь не пройдет, пока дождь на Луне не пойдет».
Иеронимус спрятался под партой. Скоро явятся охранники – они то и дело заглядывают в коррекционный класс, потому что подобные сцены здесь не редкость. Иеронимус потихоньку вытащил свой секретный мини-планшетик, на котором был записан черновик доклада по философии на тему: «„Исповедь“ Жан-Жака Руссо». Он как раз недавно прочел это произведение, к тому же на языке оригинала. Иеронимус планировал удрать, как только в класс ворвутся охранники с дубинками, сетями и баллончиками парализующего газа. Не хотелось опаздывать на философию из-за всей этой ерунды.
Словно моряк, добравшийся после шторма до тихой гавани, прибегал он на урок философии, литературы или истории. Одаренные ученики не подозревали о его второй жизни в сумасшедшем доме. А психи из коррекционного знать не знали о его другой жизни среди интеллектуальной элиты. Он легко и плавно перемещался меж двух миров и в обоих чувствовал себя своим, а в глазах его таился цвет, чуждый всему вокруг.
Глава 3
Иеронимус и Слинни пришли в мультимедиатеку поискать материалы для совместного реферата, посвященного анализу книги Наака Коонкса «Шальной древоволк». Иеронимус уже накопал миллион критических отзывов об этом широко известном классическом произведении и сам сочинил превосходный разбор, а недавно от дяди Рено, отцовского брата, узнал такое, о чем наверняка не слыхала даже учительница. Иеронимусу не терпелось удивить Слинни.
У нее стопроцентно вынесет мозг!
Они устроились за столом посередине просторной ротонды, подключились к терминалу, достали планшеты и приготовили электронные стилусы.
– Знаешь… – начал Иеронимус.
Мимо прошла шумная группа человек учеников класса ИЗО, направляясь к терминалам раздачи красок.
– Что? – отозвалась Слинни.
– Знаешь, по-моему, нам досталось очень скучное задание, – соврал Иеронимус, поигрывая стилусом.
Он нарисовал в воздухе прозрачную коробочку, внутри нее – облачко, потом кликнул по облачку, запуская анимацию с крошечной мультяшной молнией и косыми черточками, изображающими дождь.
Слинни посмотрела и уничтожила рисунок одним росчерком стилуса.
– Иеронимус, серьезней надо быть!
– Зачем ты стерла мою тучку? – притворно возмутился Иеронимус.
Слинни уже собралась разразиться длинной речью об очевидных вещах: о том, что они, стопроцентно лунные, ни разу в жизни не видели дождя и никогда не увидят, потому что на Луне дождь не идет. Она готовилась к серьезному разговору о судьбе лунных очкариков, как вдруг заметила, что Иеронимус уже открыл «Шального древоволка» на сорок второй странице и деловито подчеркивает стилусом целые фразы на висящей в воздухе полупрозрачной картинке.
Слинни вызвала на своем экране ту же самую книгу и уставилась в просвечивающую насквозь страничку. Взмахнув рукой и пощелкав кнопкой стилуса, подправила степень прозрачности. Начала читать и внезапно обнаружила, что ее сорок вторая страница совсем не та, что у Иеронимуса.