Механический завод Болиндера – крупнейшее предприятие Стокгольма в XIX в.

В городской архитектуре также произошли изменения: в моду вошли парижские и венские эспланады и бульвары, и в столице появились улицы Карлавэген (Karlavägen), Карлберг свэген (Karlbergsvägen), Рингвэген (Ringvägen) и одна из самых фешенебельных улиц – Страндвэген (Strandvägen), даже в наше дни служащая отличным примером городской планировки конца XIX в. Приток населения вынудил город расти скорее вверх, чем вширь; дома нередко достигали 5–6 этажей и предназначались для нескольких семей, и некогда самые высокие строения – церкви и дворец – скрылись за каменными стенами новостроек.

Перемены коснулись и магазинов. Прежде торговцы и ремесленники выставляли на площадях лоточки либо открывали окошки с откидными столиками в своих домах. Теперь же всё большую популярность приобретали стеклянные витрины, в крупных магазинах порой достигавшие третьего этажа. Огромные универмаги, благодаря лифтам, колоннам, фонтанам, скульптурным композициям и изобилию товаров создававшие атмосферу роскоши, также увидели свет именно в эти годы.

С развитием универмагов и витрин начала появляться и уличная реклама. Первая световая реклама в Стокгольме относится к 1909 г., когда на лифте Катарины (Katarinahissen) у Слюссена вспыхнула вывеска «Stomatol». В несколько изменённом виде в 1933 г. она была перевешена на своё нынешнее место, на крышу дома в переулке Клевгрэнд (Klevgränd) на Сёдермальме, где она ежедневно и блещет 1361 лампочкой.

На протяжении всего XX столетия предприятия оставляли требующие крупных финансовых затрат помещения в центре города и переезжали в менее дорогостоящие, но значительно более вместительные здания на окраине. В середине XX в. власти приняли решение о создании в каждом районе маленького оазиса, где люди могли бы отдыхать и общаться друг с другом после работы. Это был новый проект, получивший название «Город АВС» («ABC-stad», где аббревиатура «АВС» означает «Arbete, Bostad, Centrum» – «Работа, Жильё, Центр») и впервые воплощённый в реальность у станции метро «Вэллингбю» (Vällingby). С тех пор жизнь начала концентрироваться у метрополитена: здесь вырастали магазины, кинотеатры и рестораны. Рядом стояли относительно высокие жилые дома, за которыми прятались более низкие строения, сменяющиеся виллами.

Небоскрёбы, соединившие площади Сергеля и Хёторьйет

Центр всё больше оказывался во власти цемента и бетона; у площади Сергеля соорудили не вызывавшие ничего, кроме негодования, небоскрёбы. Весь Стокгольм превратился в одну сплошную стройку, о которой журналист Ян Улоф Ульссон написал так: «Ничего не знающий о происходящем американский турист, говорят, летом спросил, кто же разрушил Стокгольм на сей раз – русские или немцы? Гордо ответили ему наши сограждане: “Всё это мы сделали своими руками!”»

Своего накала страсти достигли в 1971 г., когда власти решили спилить древние вязы в бывшем Королевском саду Кунгстрэдгорден (Kungsträdgården) ради новой станции метро и современных зданий. После длительной борьбы администрация-таки прислушалась к требованиям горожан и изменила свои планы, хотя скептики утверждают, что в таком шаге не было ни капли понимания: к тому моменту просто-напросто финансовое положение города уже не было столь крепко, как прежде, а потому вкладывать средства во что-то новое было бы неразумно.

В 1973 г. в столице Швеции произошло событие, навсегда вписавшее Стокгольм в учебники психологии и психиатрии: 23 августа в банк на площади Норрмальмсторьй ворвался бежавший из тюрьмы Ян Эрик Ульссон и, ранив одного из полицейских, потребовал доставить в банк своего сокамерника Кларка Улофссона.