Машинально провожу пальцами по застарелым шрамам и опускаю ладонь на подрагивающий живот.

- В Нью-Йорке я была счастлива, даже не смотря на то, что произошло... - отворачиваюсь, прогоняя неконтролируемые слезы. Часто моргаю, чтобы не расплакаться на глазах у родителей. Только я знаю, что легче мне стало только едва. Боль никуда не ушла. Точит и точит внутри, но теперь у меня есть свое личное обезболивающее, которое ещё даже не знает, как много для меня значит. - Поэтому, - продолжаю хрипло, - я хочу поехать. И я надеюсь, что вы поймёте и поддержите мое решение.

Этот разговор состоялся пять дней назад. А теперь я стою с чемоданом рядом с бескрайне удивленным Харрингтоном, который, тем не менее, не задаёт лишних вопросов, и обнимаю семью на прощание. Вижу, что переживают, что боятся, что не доверяют Мэту, но ничего не предпринимают, потому что уважают меня и мои решения. И именно таким родителем я хочу быть своему ребенку. Неосознанно снова кладу руку на живот, привлекая внимание мужчины рядом, и спешно одергиваю кисть.

- Может, я всё-таки поеду с тобой? - шепчет мама, утирая слезы.

- Мамочка, - целую родные щеки, - спасибо тебе за все. Ты - лучшая женщина из всех, кого я знаю. Но я должна сама. Справиться, пережить, вырасти. Просто доверься мне.

Сжимаю теплые ладони, дожидаясь согласного кивка.

- Если обидишь ее, то я...

- Папа, - не осознаю, как заливисто смеюсь. Арнольд Уильямс в своем репертуаре. Все начинают хохотать следом, а Мэт поднимает руки в примирительно жесте, после чего забирает мой чемодан.

- Понял, не дурак, - смеётся мужчина, - не обижу. Диана мой друг.

- Все вы так говорите...

Прощаемся. Максимально быстро и сыро. Пыталась не плакать, но скупые, еле контролируемые слезы сами льются. Мне страшно и одиноко, но так надо. Ради ребенка надо. Ради себя.

Только когда отъезжаем от дома, даю волю распирающим эмоциям. Не пытаюсь остановить солёную жидкость, разъедающую кожу. Закрываю лицо руками и всхлипываю, пока тяжёлая ладонь не ложится мне на висок и не притягивает к крепкому телу.

- Выплескивай все. Не стыдись, - хрипло и отрывисто. - Только не меня.

Что я и делаю. Натурально вою навзрыд, оставляя часть израненной души в родных, столько повидавших местах. Мне не нужны эти чувства, которые тянут на дно. Давят до такой степени, что дышать сложно. Больно. Катастрофически невозможно.

- Мне страшно, Мэт, - шепчу невнятно, но он понимает. - Боюсь, что не справлюсь со всем. Что сломаюсь.

- Только не ты, Диана, - мужчина продолжает гладить меня по волосам, пытаясь передать все то спокойствие, что всегда излучает. - Ты уже победитель. Ты уже выстояла. А там, где судьба подставит подножку, я всегда подстрахую.

- Почему ты помогаешь мне? Джеймс... - произношу и задыхаюсь, - он... Он ближе тебе.

- Однажды я уже был в подобной ситуации. И сделал неправильный выбор. Больше я такой ошибки не допущу, - глаза в глаза. Эмоции в сердце. - Это все, что тебе нужно знать. И всегда мне доверять. Знаю, что сложно. Просто попытайся. Потому что так ты сможешь помочь и мне. Ты - мое искупление, Диана.

9. Глава 8

What I've Done - Linkin Park

24 февраля 2022 года
Джеймс

- Когда контрольная встреча? - сжимаю виски, устало закрывая глаза, и откидываюсь на спинку кресла.

- У нас полторы недели. Надо выжать максимум из этой сделки, мужик.

Мэт сделал очередной круг по моему кабинету и свалился грузным мешком в стул напротив. Последние дни выдались до жести напряжёнными. Спим мало, думаем много. Если выгорит - успех ждёт как "ТАТС", так и "Магнум Групп". Харрингтон не обязан помогать, вполне мог справиться и сам. Но, при этом, один единственный топит за меня. Тащит, не взирая на обстоятельства и косые взгляды со стороны. Доверят сам и даёт веру мне. Что все можно исправить. Откатить назад. Вернуть с минимальными потерями.