В этом будет моя вина?

Нет!
Нет…

Нет…

Мысленно я оправдывала свой отказ, ведь знала, что не смогу согласиться лечь с отчимом в постель. Меня выворачивало от одной мысли. Что это придется сделать.

Я должна пожертвовать собой, чтобы этот подонок имитировал любовь и страсть к моей маме? Разве для нее это будет счастьем? Я должна ей обо всем рассказать. Мне будет страшно и больно, если мама меня не послушает. Если не поверит. Но это станет ее ответственностью, а не моей.

Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я на несколько секунд прикрыла глаза, которые горели из-за выплаканных слез. А еще у меня ужасно болела голова.

Может позвонить друзьям? Погулять с ними допоздна, а потом напроситься в гости к Фотинии? Отметаю эти мысли, потому что не хочу делиться с ними своим испорченным настроением. Придется отвечать на вопросы, правду не расскажешь, а придумывать правдоподобную ложь, на это нет сил.

Выхожу на следующей остановке, даже не слышала, что за станция. Когда поднимаюсь, смотрю на указатель с надписью «Автовокзал». Ноги сами туда несут. Беру билет до ближайшего от базы населенного пункта, сажусь на рейсовый автобус.

Ненавижу…

Как я же я его ненавижу…

У меня были такие планы на эту ночь…

Я представляла, как зарывшись под одеяло, я буду вспоминать поцелуй Аслана. Мимолетный, почти невесомый, короткий, как одно мгновение, но самый яркий, что случался в моей жизни. Я даже в маршрутке запрещала себя вспоминать, чтобы не разбавлять эти ощущения непрерывным галдежом коллег...

А этот урод все разбил, запачкал такой момент! Мирон полон гнилости и грязи. Он своим присутствием очерняет даже мои мечты. Вместо того, чтобы думать об одном мужчине, я с призрением и ненавистью думаю о другом…

Мама звонила несколько раз, но я не хотела с ней разговаривать. Я не имела права обижаться на нее. Где-то глубоко внутри я понимала, что она заслужила быть любимой и счастливой, но сейчас мной управляли обида и гнев, они плавали на поверхности и топили любое понимание. Я винила ее за то, что она привела в дом монстра, что поспешила с браком, что не ушла жить к нему. Возможно, незаслуженно, но в сложившихся обстоятельствах я винила ее не меньше, чем отчима, а может даже больше…

«Меня срочно вызвали на работу. Меня не ждите, останусь на ночное дежурство» - быстро набив сообщение, отправляю и прячу телефон в сумку. Смотрю на разошедшиеся края и вновь начинаю плакать. Не из-за сумки, а потому что все вот так… как с этой сумкой.

Когда я дошла до базы, было почти десять вечера.

- Кто? – крикнул охранник на вышке, предупреждаю других, что я приближаюсь к КПП.

- А ты что здесь делаешь? - удивились мужчины, увидев меня ночью у ворот.

Обычно приветливые ребята, сейчас выглядели удивленными и настороженными. А ведь я даже не подумала, что меня могут не пропустить. Сегодня автобусов больше не будет, если меня не пустят, придется ночевать где-нибудь под деревом. Я даже на это была готова лишь не идти домой.

- Приехала помочь Игорю Николаевичу, - выдаю первое, что приходит на ум. Краснею безбожно. Хорошо, что ночь, прожекторы наверняка преломляют свет, поэтому изменившийся оттенок кожи охрана вряд ли заметит.

- Аслан Зафарович в курсе? – спрашивает меня. Неопределенно веду плечами, сложно врать под строгими подозрительными взглядами.

- Пусть сам с тобой разбирается, - открывая дверь КПП, произносит старший смены. В этот момент мне хочется развернуться и уйти. Я думала, Аслан уже домой уехал, а теперь еще с ним объясняться. И что я ему скажу? Опять буду врать? – Сумку на проверку занеси, - как только я прохожу турникет, окрикивает меня один из охранников.