Виктории с утра высказали, что ей звонили несколько раз, и женщины с работы семь раз приходили к ней домой, но ее нигде не было.

Олег Константинович поджал губы и недовольно сказал ей, что она могла бы ответственней относиться к работе, а не так усиленно заниматься своей личной жизнью.

– Я работаю, как положено! То, что вы приходили ко мне вечером, и меня не было, не должно никаким образом сказываться на вашем отношении к работницам. Вы правы, у меня есть своя личная жизнь. И в свое свободное время я не обязана ждать кого-то с работы, чтобы выйти на смену в ночь и стряпать заготовки.

– Так-то так, но не забывай, что я могу взять другую повариху, которая всегда выручит и незамедлительно явится на работу.

– Это ваше право, Олег Константинович. То есть вы уже нашли мне замену, и я могу идти? – уточнила девушка, еле сдерживая себя, чтобы не разреветься.

– Работай давай! Ишь какая!!! Замену… Я это сказал, чтобы ты серьезней относилась к людям и своей работе, которая кормит тебя и твоего брата.

– Вы знаете, я считаю, что очень ответственна во всем. А свою жизнь я не намерена посвятить работе и людям, жаждущим посплетничать на мой счет.

– Виноват, наехал зря. Но давай работай. В два часа уже будет заходить первая партия людей на поминальный обед.

– Хорошо, – проговорила Виктория и пошла в кухню жарить котлеты.

Нужно сказать, что женщины с работы, увидев на ее руке кольцо, злобно цокали и говорили, что ненадолго у нее это богатое счастье. Другие поздравляли, искренне радуясь за Вику.

Ближе к обеду все было готово. Девушки дружно разливали борщ по тарелкам, накладывали второе и носили в столовую. Другие работали в зале, раскладывая тарелки с блинами и хлеб на столах.

Теперь только останется подносить добавку к тому, что съели, да подливать компоты. Когда Виктория проходила между столов, то чувствовала по эмоциям селян, когда они видели ее, интерес, злобу, зависть и радость.

Во второй партии был Дидаренко Александр Николаевич, который внимательно следил за ней.

«Странно, почему он здесь? Он явно не был другом умершего тракториста…»

Когда Вика несла очередную стопку тарелок, чтобы запустить третью партию людей, мужчина стоял у двери в кухню.

Дидаренко был очень высок, среднего телосложения. Усы придавали солидность и подчеркивали возраст. Приятный мужчина в возрасте сорока семи – пятидесяти лет. Но что-то в нем отталкивало Викторию, и еще она никогда не могла читать его эмоции. В мужчине чувствовалась мощная сила и пугающая опасность, хотя наружность располагала.

– Добрый день, Александр Николаевич, – вежливо поздоровалась девушка и попыталась обойти следователя, но он схватил ее за руку и громко сказал:

– Пойдем выйдем и поговорим.

– С какой стати? – возмущенно осведомилась Виктория.

– С такой! И я советую не выпендриваться, а молча положить тару и выйти со мной на улицу.

– Вам не кажется, что у нас не те отношения, чтобы вы командовали и приказывали мне? Не понимаю ваших претензий…

– Я сказал – пошли, или о брате совсем не думаешь? – злобно прошипел он.

Вика сглотнула и, посмотрев в зал, где обедали люди, с ужасом увидела, что те смотрят на них и внимательно прислушиваются к разговору.

– Хорошо, – согласилась девушка и, положив тарелки на стол, пошла на улицу.

Они подошли к березе, которая росла у входа в столовую. Девушка сразу перешла к разговору, чтобы не дразнить любопытных задержкой:

– Я вас слушаю, Александр Николаевич.

– Слышал, что ты спуталась с Волковым?! – возмущенно рявкнул Дидаренко.

– Я не понимаю вашего внимания к этой новости. Но если вам так интересно, то да, Дмитрий сделал мне предложение. Я – его невеста, – сказав это, она показала руку, где красовалось изящное кольцо.