– А мне она не нравится! У неё же на лбу печать «стерва» стоит.

– Ну и что, тебе же детей с ней не растить! – влезла в спор сестрёнка.

– Я вообще не понимаю, откуда она взялась, почему я раньше её не видел?!

Вот сейчас в ступор впали оба моих родственника.

– Как это не видел? Судя по документам, девчонка уже два года учится на твоём факультете, – задумчиво пробормотал Несокрушимый, покосившись на Доминику.

– Может, она занятия не посещает? – предположила Поля.

– Вряд ли, в этом случае девочка вылетела бы ещё в прошлом году. Ладно, с этой странностью разберёмся позже, а сейчас...

Тут всё больше впадающая в отчаяние вампирочка не выдержала и, глядя на меня, прошептала:

– Пожалуйста!

Блеснувшие в серых глазах слёзы мне почему-то не понравились. Интересно... Раньше я не замечал за собой такой восприимчивости к девичьим слезам. Даже на показательные рыдания Ребеки смотрел равнодушно, или же просто уходил, не желая наблюдать концерт. А тут сердце словно что-то сдавило, затрудняя дыхание.

Так и не дослушав, что прадед пытается сказать, снял полог тишины и произнёс:

– Хорошо, адептка, я дам вам шанс. Но в дальнейшем на поблажки рассчитывать не стоит.

От отразившихся на идеальной красоты личике облегчения и радости у самого на душе посветлело. Что за... Почему я так на неё реагирую? Кажется, впервые за десять лет я захотел улыбнуться. Разумеется, делать этого не стал, но не отметить, что малышка меня зацепила, не мог. Только смысл? Благодаря жене герой-любовник из меня никакой, да и девчонка теперь смотрит как на врага.

На оставшихся трёх девушек я, можно сказать, и не взглянул: всё гадал, отчего вдруг при встрече с длинноногой красоткой чувства встрепенулись? Пусть это лишь любопытство, иррациональное желание увидеть живые эмоции вместо холодной маски, но я и такого интереса к противоположному полу давно не испытывал.

– Итак, всего десять красоток! – подвела итог Полька, выдёргивая меня из задумчивости. – Осталось отсеять ещё шестерых.

– Сомневаюсь, что это станет проблемой, как бы после завтрашнего испытания совсем без участниц не остаться. Красота и мозги редко сочетаются, – проворчал я беззлобно.

– Эд, не нуди, а? Ведёшь себя как женоненавистник. Посмотри на любимую сестрёнку и поймёшь насколько не прав. Умница, красавица, добрая, ласковая... И зад надрать смогу, если понадобится! – заявила близняшка.

Вскочив с места, она прошлась к двери и обратно, встав в эффектную позу, уперев одну руку в бок и высокомерно вскинув голову.

– Согласен, ты совершенство! – ухмыльнулся, поставив локоть на стол и подперев ладонью подбородок. – И всё же, хорошо, что в конкурсе не участвуешь. Если начнут проверять наличие скромности, ты с треском продуешь!

– Вечно ты всё портишь! И я скромная! Мне не веришь, у моего мужа спроси.

– Да ладно, мы и так знаем, что доблестный генерал всегда на стороне своей неугомонной супруги.

– Завидуй молча! – показала Поля язык.

– Всё, хватит огрызаться, как дети малые. Один декан, вторая глава Магсовета, а такое ощущение, что ещё и в школу не ходили, – с улыбкой одёрнул нас прадед.

– А мы и не ходили. Гувернантки и занятия на дому – вот незавидная доля принцев и принцесс! – вздохнул я с притворной грустью, вызвав хохот Несокрушимого.

– Так, великомученики, быстро по своим рабочим местам! Конечно, Полиночке, как своему начальнику я приказывать не могу, зато как прадед вполне в состоянии в угол поставить. Тебе же со всех сторон не повезло – ты не только мой правнук, но и подчинённый!

– Ой, давай без угроз, всё, ухожу гонять адептов! И на будущее, дедуль... Не забывай, что мы знаем о твоей маленькой рыжей слабости, так что запугивать нас нецелесообразно: наябедничать ведь можем! – сообщил я, на всякий случай отходя подальше.