Стоявшие поблизости, желая угодить ей, в едином порыве протянули своё оружие, не исключая и Темира. Только наглухо застёгнутый красный горит Воина так и остался лежать рядом с ним на земле. Дочка Шаманки направилась к нему, отводя простёртые к ней услужливые руки.

– Дашь мне лук? – спросила она, нежно глядя на Воина.

– Он боевой, тяжёлый. Натянешь ли?

– Сомневаешься?

Воин не сомневался, поэтому встал, вынул лук и протянул его, выбрав также новую, ни разу не стреляную стрелу. Принимая оружие, Дочка Шаманки коснулась пальцами его большой руки. Темир поклялся бы чем угодно, что видел, как Воин вздрогнул от этого прикосновения. На мгновение, на удивительно долгий миг, между ней и Воином загустел воздух и пронеслась грозовая буря, завершившаяся разрушительной вспышкой молнии. Темиру стало неловко, будто он подглядел что-то, чего никому видеть не следовало. Он посмотрел на лица людей – они лишь предвкушали выстрел, не обратив внимания на выплеснувшееся из этих двоих чувство, которое они поспешно заперли так глубоко, как смогли. Но уже вскоре и Темир забыл обо всём, заворожённо глядя, как Дочка Шаманки уверенной рукой натягивает тугую тетиву, одновременно делая медленный глубокий вдох. Она выдохнула, и стрела её расщепила стрелу Темира на две части. Народ ликовал и громко смеялся, а Темир даже не почувствовал стыда за то, что его одолела женщина, настолько начал проникаться всеобщим восхищением ею.

Стемнело, и началась другая забава, какой Темир в своём стане не видел. Юные девушки, каждая с красной шерстяной нитью в руках, бродили между парнями, выбирая одного и повязывая ему эту нить на руку или на волосы. Некоторые парни норовили выхватить нитку у понравившейся девушки, если она направлялась к другому. Выбор сопровождался шутками, насмешками и подбадриванием нерешительных.

– Никак из юбки выдернула нитку? Посмотри, распустилась сзади половина.

– Где, где распустилось? Ах ты какой! Да эта юбка стоит, сколько ты весь!

– А ты попробуй сперва, а потом цену мне назначай!

– Ой, только не меня, не меня! Рано мне жениться. Братцы, спасите!

– Как же рано? Последний шанс упустишь, беги, росомаха!

– Что смутилась, красавица? По глазам вижу, ко мне шла, чего же застыла на полдороги?

– Эй, девушки, кто нитку потерял? Сейчас привяжу себе да скажу – там и была. Найду, кто остался без богатыря да без нитки, – та моя и будет.

Повязав нитку, красавица бросалась прочь, а юноша со смехом гнался за ней. Девушки сновали между аилами, прятались за деревьями, а парни не очень-то старались их сразу отыскать и поймать, продляя игру.

– Так девушка намекает мужчине, что пора бы посвататься к ней, – услышал Темир голос рядом с собой.

Он повернул голову и с удивлением увидел Воина. Тот стоял, скрестив руки на груди и с тоской глядя на визжащую молодёжь.

– А если не захочет свататься к ней? – спросил Темир.

– Тогда пусть сделает вид, что не смог поймать. А можно попробовать догнать ту, что нравится, даже если нитку дала другому. Разное бывает… – он помедлил. – Её среди девушек не будет, не высматривай.

– Да я и не… – растерялся Темир. – А была бы, тебе повязала нитку.

Воин шумно втянул воздух.

– Не болтай о том, чего не знаешь, – оборвал он разговор.

Но разговор бы кончился и без того – к ним направлялась самая красивая девушка, какую Темир когда-либо встречал. Она не шла, а плыла над землёй, не касаясь её. Каждое движение гибкого тела дышало весной, наполняя летний вечер запахом талого снега. На белом, как луна, личике зажглась смущённая улыбка.