– Послушай внимательно, что я тебе скажу… – с ласковой угрозой прошипел он, больно стиснул сзади ее шею, заставляя повернуть голову, и нежно поцеловал в щечку, в ушко, в дрогнувший уголок губ, снова в щечку… – Ты сегодня должна быть очень послушной и покладистой девочкой… Слышишь?

– Да… – прикосновения его губ и дыхания к коже и волосам творили с ней что-то невероятное. Люда млела, глупо хлопая ресничками и задыхаясь.

– Ты будешь выполнять любые мои требования… о чем бы я ни попросил… и что бы ни произошло… Без возражений. Ясно?

– Угу, – послушно проурчала она едва слышно и улыбнулась, только немного хмурясь из-за его железной хватки. Саша медленно убрал руку с ее киски, отер мокрые пальцы о ее ножку, одним рывком оправил юбку.

– Твою мать! – вдруг почему-то выругался он, слегка отталкивая ее прочь. Несколько секунд он сидел, откинувшись головой на спинку сидения и закрыв глаза, будто в мучительном раздумье. Теперь она видела, как быстро вздымается его грудь и как беспокойно вздрагивает пульс на его шее. Похоже, ему тоже нужно было прийти в себя и взять под контроль желания. Это чертовски заводило… – А ну вылезай из машины, – наконец выдал он, открывая дверь и выходя из автомобиля. – Я поведу.

Тревога снова переполнила ее сердце. Его поведение, его странные слова и угрозы, его манера держать себя всегда вызывали неприятное чувство головокружения на краю обрыва. Но только слишком уж далеко она зашла… слишком уж ошеломляюще он на нее действовал… и вообще – ей надоело вечно держать себя под контролем, ей хотелось, чтобы ее свели с ума, вырвали из этой наскучившей действительности, заставили все пять чувств обостриться до предела и без остатка затянули в любовь, в страсть, в умопомрачительную бездну эмоций. Разве когда-нибудь, с кем-нибудь она испытывала подобное?..

Саша сел за руль и заставил двигатель взреветь, а автомобиль резко дернуться назад для разворота, а потом рвануть с места, словно бросившегося из засады тигра, оставив обочину в мутном облаке желто-серой пыли. Люда вжалась в сидение, едва успевая замечать, как чужие машины мелькают перед ними и тут же стремительно уносятся назад, чтобы потом мелькать в зеркалах заднего вида. Черт… Во что она действительно ввязывалась и кто сейчас сидел рядом с ней? Этот тип по-настоящему опасен, а она ведет себя с ним так, будто не имеет ни малейшего представления об осторожности, будто кто-то стер ее инстинкт самосохранения…

Съезд с шоссе нырнул в широкую просеку хвойного леса. Кое-где вдоль дороги тянулись аккуратно стриженные газоны, но в некоторых местах ели подступали вплотную, их лапы нависали с обеих сторон, будто создавая проход в сказочную Нарнию. За остроконечными темными верхушками на фоне розовеющего неба слепило глаза белое пятнышко вечернего солнца. Асфальт кончился, автомобиль давно снизил скорость, и колеса мягко шуршали по гравию и засохшим комьям глины, постоянно рискуя задеть низкими обвесами землю.

– Ну и где мы? – осторожно полюбопытствовала Люда.

– Там, где нам никто не помешает, – Саша криво улыбнулся, смерив ее взглядом. —Самое время начинать бояться…

– Кажется, ты слишком настойчиво пытаешься меня напугать.

– А ты упорно делаешь вид, что тебе не страшно…

– Мне страшно вообще-то…

– Боюсь, что недостаточно…

Впереди показался высокий каменный забор с колючей проволокой, одиноко тянущийся среди вековых сосен. Никаких построек за ним не было видно, хотя с огороженной территории выглядывали уже не привычные лесные деревья, а сортовые ели, сосны, пихты и туи. Остановившись перед массивными воротами, Саша достал мобильный и набрал какой-то номер – ворота содрогнулись и с тяжелым скрежетом раздвинули перед ними свои створки. Неровная ухабистая лесная дорога сменилась широким, выложенным плиткой проездом, петляющим среди ухоженной живой изгороди, альпийских горок и пышных композиций из разносортных кустарников и деревьев.