— Меняйте начинку этого драндулета, — распорядился я. — А с документами в ГИБДД я съезжу сам и договорюсь.

Договариваться пришлось с нижних до самых верхних чинов дня три. К моменту, как я сидел в кабинете главного и пил дорогой коньяк, начальник подкидывал мне новые и новые мысли для расширения. Тачка на прокачку, платная стоянка для конфиската. Аукцион невыкупленных машин и многое другое.

Уходил я из ГИБДД с корочками, по которым меня отпустят не только пьяного, но и проехавшего на красный через сплошную.

Хм… Кто бы мог подумать, что автомобильное дело такое прибыльное?

Но теперь нарисовалась срочная проблема съездить к друзьям в родной город и наладить связи с работой в этом. Заодно и к врачу Вари загляну. Может, порекомендует кого в этом городе.

Я очень боялся осени и обострения. На уровне подсознания меня тревожили всякие мысли и предчувствия, хоть и понимал, что не нужно на них зацикливаться.

— Настюш, — я задержал Настю в машине, когда привез вечером к дому. — Я завтра уезжаю в командировку, утром не смогу подбросить.

Дальше надо было как-то предложить ей денег на такси. Я не хотел, чтобы она добиралась до работы на общественном транспорте и попутках. Еще больше не хотел, чтобы вечером она так же возвращалась. Мало ли что может случится, а темнеет уже рано.

— Ничего страшного, — бодро ответила Настя, хотя я услышал в тоне огорчение. — Я доберусь, не переживай.

— Я переживаю, — моя рука задержалась на ее запястье, мне приятно было держать ее и легонечко поглаживать нежную кожу пальцем.

Настя напряглась, но руку не отнимала.

— Я договорился с мастерской, машину тебе пригонят уже завтра.

Взгляд Насти сразу залучился счастьем. Ее радость невольно передалась мне. Так захотелось притянуть ее к себе. Поцеловать. Но я сдержался. Опять.

Я пиздец какой волевой человек! И это еще один повод уехать ненадолго и установить новую дистанцию с Настей, а то как бы специально не проткнуть ей… в возвращенной машине все четыре колеса, чтобы снова иметь удовольствие подвозить до работы и обратно.

— Ты только не обижайся, но…

— Что ты! Я нисколько не обижаюсь! Я очень тебе благодарна.

С неохотой отпустил ее руку:

— Ты дослушай. Я знаю, что у вас не лучшее положение. Поэтому, вот, возьми.

Я достал пачку денег, достаточную, чтобы неделю ездить на такси до работы и обратно.

— Что это? — Настя снова напряглась, вот только ее внутреннее сияние в этот раз исчезло. — Зачем? Не надо…

— Насть, это просто…

— Алеша, ты не должен… Ты и так не взял с меня ни копейки за ремонт!

— Там ерунда была… Прокладка. Я же говорил.

— Да, но все равно! А теперь… Зачем эти деньги?

— Потому что я уезжаю раньше, чем могу вернуть тебе машину. Это моя ошибка. А за ошибки нужно платить.

Настя обиделась. Она отлично держалась, но вот выражение глаз изменилось. И интуиция вопила, что я ее оскорбил.

— Мне не нужны твои деньги. У меня есть муж.

— Конечно…

— И я вполне справлюсь с проблемой. Доберусь до работы.

— А с работы?

Настя прикусила нижнюю губу, не сводя взгляда с пачки денег. И это был секс! Живой, проникающий в каждую клетку тела секс. Я хотел ее дико. И мне было пофиг, что у нее есть муж…

— Я попрошу встретить меня Виталика. Один день — не переломится.

— Хорошо, — я убрал деньги во внутренний карман куртки. — Тогда… пока?

— Пока.

Вот мы попрощались, но Настя осталась сидеть в машине. Теребила ремешок сумки и смотрела перед собой. Она словно напрашивалась на прощальный поцелуй.

— Что-то хочешь спросить? — отозвался я севшим от возбуждения голосом.

Настя неуверенно дернула плечом, скользнула взглядом по моим губам и открыла свои.