Брать на работу журналиста по специальности с «бесценным опытом работы новостником» почему-то никто не спешил. 

А Феликс спешил. Так спешил, что сегодня приехал на уже не помня какое по счету за этот месяц собеседование на целых полчаса раньше.

Адрес оказался в самом центре Москвы. Он вышел на станции метро Китай-город и довольно быстро добрался в нужное место.

Остановился перед железной дверью, выкрашенной уже порядком облупившейся серой краской. 

Утопленная в нишу, эта дверь была единственным, что хоть как-то разбивало монотонность высокой бетонной стены, более уместной на подходах к тюрьме или военному полигону.

Отсутствие вывески, охраны или вообще каких-то признаков жизни Феликса не удивили.

За последний месяц он насмотрелся на самого разного формата, размера, цвета и конфигурации двери и спокойно отнесся бы даже к ее полному отсутствию.

Феликс подергал за ручку. Дверь была закрыта. Он постучал. Ничего не изменилось.

Он осмотрелся. Метрах в десяти, где кончалась пугающая монотонностью и высотой бетонная стена, радовало модерновыми изгибами оконных проемов отделение полиции.

«Может как-то связаны с органами, потому такая нарочитая секретность? — размышлял он, — А может просто ремонт, как у нас в общаге, и всех пускают с черного хода».

За забором, тем временем, кипела жизнь. Гавкнула собака. Судя по тембру гава — размером с теленка. Трое-четверо (опять же, судя по голосам) таджиков загружали контейнеры в мусоровоз. Мусоровоз тарахтел и ароматизировал окрестности, таджики весело и задорно щебетали на фарси. 

Феликс поморщился от запаха и подумал, что стоит, наверное, позвонить по телефону, указанному в приглашении на встречу. Сказать, чтобы впустили его внутрь, пока куртка не пропахла банановой кожурой, кислой капустой и еще какой-нибудь дрянью.

Определить точное описание дряни он не успел. Дверь в глухой стене распахнулась и показала блондинку ослепительной красоты.

На безупречной сияющей коже ее лица проступил легкий румянец, полные ягодные губы неуловимо облизнулись и растянулись в нежной теплой улыбке. 

— Феликс, доброе утро! Вы такой молодец, что пришли заранее, Зинаида Николаевна ужасно не любит опоздунов!

Она ласково взяла за руку вмиг забывшего весь словарный запас Феликса и потянула на себя.

— Зовите меня Энжи. Да, никаких церемоний. Я увидела по камере, что вы стоите на улице. На такую рань было назначено только вам, потому я знаю ваше имя. 

Феликс сделал три шага в темноту за Энжи, которая распахнула перед ним дверь.

— Осторожно, вот тут ступенька.

Они шагнули в зал, освещенный огромными окнами. 

Феликс, никогда не страдавший топографическим критинизмом, вдруг осознал, что именно здесь должна находиться помойка, таджики и мусорные баки. 

И вообще, за стеной не было никакого строения, которое могло бы вместить в себя просторное пустое помещение. С окнами, в которых был виден уютный… парк!?

«Это переутомление. Я или сошел с ума, или же просто из-за стены мне было не видно, что там на самом деле. Да, кто их знает тут в центре. Вполне могли выкопать себе овраг и засадить кустами. Ну точно. А звуки мусоровоза были не из-за стены, а дальше. Звук просто исказился о стены зданий и мне казалось, что за стеной были люди. А ничего такого не было и в помине» — лихорадочно искал объяснение Феликс, делая вид, что все идет ровно так, как он и ожидал.

— Проходите, Феликс. В верхней одежде дальше этого зала нельзя, так что давайте свою куртку.

Феликс безропотно отдал. 

Попроси Энжи его разуться, он без вопросов расстался бы и с ботинками.