Он снова стоял перед бетонным забором на Ивановской горке, в самом центре Москвы. За унылой стеной как раз закончили погрузку мусора, заревел мотор, сотрудники жека, проводили машину радостными криками, потянуло дешевыми сигаретами — работяги устроили перекур.

Феликс потрогал еще раз дверную ручку, закрыл глаза. Голова чуть кружилась. 

«Надо будет разобраться, обязательно надо будет с этим разобраться», — с этими мыслями он развернулся и решительно направился в противоположную от этого странного забора сторону — к метро.

Мозг кипел, как однажды, когда на первом курсе он за ночь прочитал всю литературу, которую дотошный методист впихнул в список «Рекомендовано для подготовке к экзамену по Истории Отечества». 

«Подстава, подстава!» — гудело в голове. 

Такая у человека природа, так мы устроены — любое непонятное, любое непознанное, необъяснимое — всё должно быть понятно, опознано и объяснено. А если невозможно объяснить — мозг перегружается, греется, как старенький компьютер, пытающийся с хрипом и надрывом кулеров прожевать и запустить новую модную игру.

«Все должно быть понятно. Все должно быть объяснимо!» — шептал Феликсу внутренний голос, заложенный в него миллионами лет эволюции. Он не в силах был противиться ему. Находил, подставлял, подтасовывал факты. Находил удобные, объяснимые. Необъяснимые и неудобные затирались, откидывались, как случайные и неважные. 

«Потом обязательно с ними разберусь, — думал Феликс о странном, — потом. В конце-концов, после съемок мне заплатят. Побоялись заранее сказать, видимо, чтобы я в кадре вел себя натуральнее... Да, точно. Я же не актер. А так вышло, наверное, ужасно естественно. Так нелепо... Заплатят, да. Но когда?»

Голова болела все сильнее, хотелось спать.

«Нельзя! — шептал все тот же голос, отвечающий за выживание этой конкретной особи, — Нельзя! Помни о квартирном вопросе!»

Закрыть квартирный, а точнее — общажный, вопрос казалось Феликсу крайне важным.

В переулке никого не было. Он достал свой старенький телефон. Набрал Пашке.

Договорился, что поживет у него до первой зарплаты и да, ему нужна помощь с транспортировкой вещей на Пашкину квартиру на пашкином автомобиле и да, помощь грузчика-любителя в исполнении Пашки ему не помешает. 

Он положил трубку. Заметил, что отошел от серой неприметной двери всего метров тридцать и совсем не в ту сторону. 

«Болван!»

Феликс развернулся, исправляя ситуацию. Но далеко уйти не успел.

— Феликс, подождите! — взволнованная и прекрасная гардеробщица Энжи догнала его и протянула бумажный пакет, — вот, вы забыли!

Феликс неуверенно взял в руки пакет, который он не забывал.

Хотел уточнить у девушки, не ошиблась ли она. Но Энжи будто и не было.

Феликс повертел прямоугольник из плотной бумаги приятного коричневого цвета. Оторвал край. Первой на ладонь выпала пластиковая карта. Простая белая пластинка с чёрной полосой. Такими открывают номера в заграничных отелях. 

На ней было написано черным фломастером «КЛЮЧ». 

«Видимо, это — ключ, — усмехнулся Феликс, — магнитный.»

Ниже была надпись «КОД 1486»(*).

Внутри нащупалась стопка бумаги, тепленькой, будто только из принтера. Эти листочки самостоятельно выпадать не собирались. Феликс сунул ключ в карман. Выудил наружу содержимое пакета. 

На белых страницах на свету стремительно проступали буквы, подписи, печати и знакомый герб. Сами страницы оказались договором на аренду служебного жилья по адресу Москва, улица Ленивка дом 2. На его, Феликса, имя.

_________________

(*) 1486 — год написания «Молота Ведьм».