Моя любовь Оленька вместо чего покрепче потягивала в стаканчике пиво или коктейль из жестяной банки. Она не курила, но уважала тех, кто ведёт «взрослую» жизнь, считая их не такими скучными, как все остальные мальчишки.

Учёба катилась вниз. Однажды мама пришла домой в слезах, ни слова не проронив передо мной.

– Мама, почему ты плачешь? – спросил её, потому что любил мать больше всех на свете, но тогда ещё не до конца понимал этого.

– Стас, у тебя большие проблемы в школе. Ты отстаёшь по всем предметам. Классный руководитель утверждает, что тебя ждёт второй год обучения в том же классе. Седьмой класс, Стас! Седьмой класс! Ты ещё на начальном пути своей жизни, а уже губишь её спиртным и сигаретами, – уже громко говорила она, а я стоял и, повесив голову вниз, не смел смотреть на неё. – Думал, что я никогда ничего не узнаю?! Вот тут-то ты прокололся! Я давно следила за тобой. Ты перестал ходить на конюшню – этого достаточно, чтобы заподозрить неладное. Кто тебя вовлёк в это?! Отвечай – кто?!

– Мама, я уже взрослый… – попытался оправдаться перед ней.

– Ты ещё ребёнок! Глупый и неоперившийся птенец! Это всё гены твоего отца! Как я могла пропустить это?! Как?! – истерила она, разбив при этом кружку, которую с силой отшвырнула к стене.

Впервые я видел её такой, но это, к сожалению, не произвело на меня сильного впечатления. Мне нравились мои новые увлечения, мои новые друзья, мне нравилось зажимать Оленьку за углом школы, целуя её в мягкие губы. Мне нравилось всё, но вскоре кое-что понравилось ещё больше – травка…

4. Глава 4

Одной рукой прикрывая крестик, а другой – придерживая челюсть, лёгкой походкой я смело входил в мир наркоманов и обдолбанной молодежи. Меня подгоняло любопытство и сильный приторный запах, обволакивающий квартал, который мой незрелый ум определил как «кто-то курит травку, кто-то, кого уже много». Вдобавок к этому моё половое созревание настаивало на том, что мужской организм должен лицезреть молодое женское тело.

– Стас, давай сложимся и закажем проститутку? – предложил, немного краснея, Саша, мой новый друг.

Колька давно перестал общаться со мной. Ему не были интересны компании, в которых крепко употребляли алкоголь, с удовольствием курили табак и уж тем более – баловались наркотиками. Он не отвечал на мои звонки на домашний телефон, он больше не сидел со мной за одной партой и не приветствовал меня утром у входа школы.

– Давай, – тут же согласился я. – А сколько это будет стоить? И где мы её найдём?

– Знаешь Витьку из соседнего двора?

– Знаю.

– Он познакомился с барыгой, который держит девочек на проспекте Туполева. Поехали сегодня туда?

– Только давай ещё Кирю с собой возьмём. Втроем солиднее.

Первые две проститутки, увиденные мной в каком-то помещении бывшего завода, были столь прекрасны, упруги и наги, что я невольно присвистнул. То и дело вместе с клубами сладкого дыма из-за угла выкатывались компании, у которых градус радости и вселенской любви здорово зашкаливал и рвался наружу в виде залихватских песен и всеобщих братаний. С видом монаха, впервые оказавшегося в женской бане, я прошёл дальше. Тут же стоял какой-то абмал, который предложил покурить травку.

– Я тоже буду, – нерешительно сказал ему, протянув вспотевшую ладошку с мятыми деньгами.

– Бери, парнишка, – ответил здоровенный амбал и поставил передо мной большой пластиковый стакан, наполненный маленькими закрутками.

– Я первый раз, – помявшись, сказал я, – какая здесь дозировка и ожидаемый эффект?

– Эффект очень индивидуальный. Выкуришь одну штуку, посиди, почувствуй, может, уже и хватит… Больше трёх штук сегодня не кури. Гуд лак, малыш?