Я называю цифры, а когда турок набирает их на телефоне и делает дозвон, мысленно радуюсь, что не поддалась мысли соврать одну из цифр, как делаю обычно дома, динамя особо навязчивых пикаперов. Начитаются теории, и давай на окружающих упражняться. Мы обещаем созвониться вечером, когда закончим прогулку, но, конечно, ни она, ни я делать этого не собираемся.
Расставшись с турком, заходим в кафе "Две мельницы" - оценить аутентичность, хоть я и не люблю "Амели", но мимо пройти не могу. Тем более после подъема на холм по этой "лестнице, ведущей в небо", мы изрядно устали и нам просто жизненно необходим привал. Где еще его делать в Париже, как не за столиком знаменитой кафешки?
Да и есть уже очень хочется. Ни нормального завтрака, ни обеда у нас не было, поэтому будем наверстывать ранним ужином.
- Ну, рассказывай, как у вас с Никитой дела. Как любовь на расстоянии - крепнет?
Я вздыхаю.
- Крепнет. И тестируется на прочность.
- Уже?! Не рановато? - округляет Шефер и без того не маленькие глаза, становясь похожей на анимешного персонажа.
Сейлор-Мун, если бы та была моделью.
- Да пропал больше чем на неделю. Ни звонков, ни сообщений. То несколько раз в день писал и звонил, то полный игнор.
- Так, может, телефон потерял? Или, не знаю, интернет отрубили…
- И мобильный тоже? - фыркаю.
- Ой, в Штатах такие мудрёные тарифы, я за годы так и не разобралась, и постоянно влетаю на роуминге. Так что всё может быть.
- Не может. Мои сто пятьсот сообщений он получил и даже прочитал, так что со связью у него все нормально, однако отвечать не торопился. Пару фоток, правда, прислал. Мемориал Линкольна, и то мне пришлось погуглить, чтобы понять, что это за здание с колоннами, еще вход в музей шпионажа и кучу разных самолетов разных времен в одном месте.
- Музей астронавтики, наверное. Я там была.
- Может, - не спорю я, своего мнения по теме не имея.
Официант, хотя тут правильнее говорить гарсон, приносит наши напитки и салаты, и мы ненадолго замолкаем.
- И что, так и не пишет? Вообще? А ты?
- Ну не вообще. Сегодня объявился. Пожелал хорошо отдохнуть в Париже и не шалить.
- В смысле? - снова возмущается Юлька.
- Так и написал "веди себя хорошо".
- Ну-у-у, этого я ему не обещаю, - скалится подружка. - Скучать в номере мы точно не станем…
- И привет вам с Антуаном передавал.
- Вот за привет спасибо. Ты не ответила - ты-то хоть не строчишь ему каждые две минуты, отчитываясь о каждом шаге?
- Виновна, - вздыхаю я, нанизывая на вилку салатные листья.
- Ну дурацкая же привычка, Кир! Чё вы как дети при строгой мамочке или бабушки, впервые взявшие в руки гаджет? Я встал, я помылась, поела, ушел, пришел...
- Не утрируй. Сообщать, что куда-то долетел или приехал домой, нормально. Чтобы другой человек не переживал.
- Конечно, у нас же монстры по улицам ходят, и каждая вылазка из дома несет реальную угрозу для жизни… Особенно много их, монстров, в Вашингтоне и Париже. И ты еще жалуешься, что он не пишет?! Да ему и не надо! Ты поддерживаешь диалог и за себя, и за него. Сама пишешь, сама себе отвечаешь. Ну продолжай, чё. А он еще на неделю пропадет, и я тебе сопли подтирать не буду, учти.
- Ладно, - бросаю я вилку, раздраженная вполне справедливой, если задуматься, критикой. - Поняла я уже. Писать не буду. Ни о чем. Ни утром, ни днем, ни вечером.
- А ночью? - подозрительно сощурив глазки, спрашивает Шефер.
- И ночью не буду. Ночью я сплю вообще-то!
После кафе по улице Лепик мы спускаемся до бульвара Клиши и легендарного "Мулен Ружа" - классического и провокационного. Знакомому по фильмам и будоражащему воображение. У нас есть билеты на шоу, но не сегодня. Поэтому мы просто ненадолго останавливаемся неподалеку, любуясь вечерней малиновой подсветкой, и по променаду неторопливо возвращаемся в отель.