Для российского юридического мышления, всегда воспринимавшего прокуратуру только как единую централизованную структуру, весьма непросто представить, что в зарубежных странах это могут быть два (или даже три) разных, самостоятельных ведомства со своим набором функций.
Так, в некоторых странах Латинской Америки (Боливия, Венесуэла, Гватемала, Колумбия, Парагвай, Перу и др.) прокуратура на конституционном или законодательном уровне разделена на два ведомства. Одно из них (именуется “Fiscalia General”) осуществляет уголовное преследование, а другое (с характерным названием “Procuraduria General”) надзирает за законностью и представляет государство в судах по неуголовным делам (гражданским, административным, конституционным).
Аналогичное разделение наблюдается и в большинстве стран английского права (Австралия, Англия, Индия, Канада и др.), где уголовное преследование осуществляет служба Директора публичных преследований (или Национальная служба уголовного преследования), а прочими юридическими делами государства занимается ведомство Генерального атторнея (примечательно, что английское слово “attorney” и испанское “procurador” переводятся одинаково как «поверенный») или иное специальное ведомство (служба Генерального солиситора).
Чтобы рассматривать обобщенно и не путать эти ведомства в русскоязычном сравнительном исследовании нужен соответствующий понятийный аппарат, хотя бы условно и очень приблизительно отражающий суть различий.
В связи с этим полагаем уместным и целесообразным обобщенно обозначать в дальнейшем первый тип органов как «уголовная прокуратура» (специальный орган уголовного преследования). В данном случае определение «уголовная» указывает именно на основную сферу деятельности и охватывает целый ряд иных функций, которые не сводятся лишь к поддержанию обвинения или осуществлению уголовного преследования как такового.
Органы, которые осуществляют разнообразные прокурорские (с точки зрения российской системы) функции вне уголовно-правовой сферы для целей сравнительного исследования мы будем условно обозначать как «неуголовная прокуратура». Как правило, в число таких функций входят представительство государство в судах по гражданским, административным и конституционным делам, юридическое консультирование правительства, иногда также защита законности, конституционного строя и прав человека. В силу такого разнообразия и вариативности функционала этот тип органов невозможно обобщенно обозначить по профилю деятельности, например, как «гражданскую» или «надзорную» прокуратуру.
Применительно к ряду стран Латинской Америки (и некоторым другим) также можно говорить о существовании там «правозащитной прокуратуры» (в Аргентине этот термин вообще закреплен на законодательном уровне).
Таким образом, для целого ряда стран с точки зрения сравнительного права «прокуратурой» следует считать не какой-то один орган, а совокупность разнопрофильных органов, между которыми существуют отношения независимости, автономии или подчинения (иногда это называют «горизонтальной децентрализацией»).
В некоторых случаях наряду с собирательным понятием «прокуратура» представляется уместным (и более точным) оперировать понятием «органы, выполняющие прокурорские функции».