— А если речь пойдет об улицах в городах, которые пока еще принадлежат германскому рейху? — Судаев недобро усмехнулся. — Не сейчас, конечно же. После войны.

— Которую еще предстоит выиграть, ваше благородие.

Странно, но разговоры о непременной грядущей победе — как и тогда, с Шестопаловым — не вызывали у меня ничего, кроме раздражения. Судаев прекрасно делал свою работу — положим, лучше любого конструктора-оружейника во всей Империи. Вряд ли он побоялся бы доверить даже собственную жизнь автоматической винтовке с нашей фабрики, и все же для него война скорее была возможностью испытать в деле свои разработки. Судаев не отличался сентиментальностью… да и вообще эмоций в нем было примерно столько же, сколько в инструментах, наполнявших его обитель в городе.

А я еще не успел забыть имена парней и мужчин, не вернувшихся из Зеленой Рощи.

Тридцать два человека. Тридцать два конверта со свидетельствами о смерти, письмами и документами на компенсацию. И все до единого я вручил лично. Женам, сестрам, матерям и отцам — седым старикам с лицами, будто высеченным из камня: почти три четверти погибших были потомственными вояками. Разумеется, они знали, на что идут, — как знали и их семьи. Меня благодарили без слез на глазах, иногда даже называли благодетелем… Но вряд ли хоть кто-то втайне не желал, чтобы я сам остался лежать на отмели вместо их сына или мужа.

— Думаете, императорская армия проиграет войну?

— Нет. Более того — я не допускаю даже мысли о подобном. — Я спокойно выдержал суровый взгляд Судаева. — Но не стоит делить шкуру медведя до того, как он испустит дух. Сейчас солдаты его величества сражаются с сильнейшей армией Европы.

— Значит, им нужно оружие, и чем раньше — тем лучше. — Судаев чуть ли не силой отобрал у меня винтовку. — Я хочу, чтобы вы как можно скорее получили патент и отдали распоряжение приступить к работе.

— Можете считать, что распоряжение у вас уже имеется, — кивнул я. — А что касается патента — на заводе определенно есть те, в чьи прямые обязанности входит…

— Я не хочу к ним обращаться. — Судаев швырнул сверток с винтовкой куда-то на заднее сиденье. — Слишком долго!

— Немногим дольше, чем тратить время на дорогу сюда — да еще и в такой час… — медленно проговорил я и, прищурившись, уточнил: — Вы ведь явились ко мне не поэтому? Верно, Алексей Иванович?

— Да, ваше сиятельство. — Судаев потупился и зачем-то убрал руки в карманы. — Есть… и другая причина.

— И какая же? — Я отступил на шаг и нахмурился. — Если уж вы появились здесь в такую рань — хотя бы потрудитесь…

— Я не доверяю своему окружению! — прошипел Судаев и, оглядевшись по сторонам, продолжил: — Вы не хуже меня знаете, что сейчас происходит в стране. Не хотелось бы, чтобы чертежи или, не дай Бог, образцы попали не в те руки.

— Что ж… Могу понять. — Я на мгновение задумался. — Не могу гарантировать, что работа нашей службы безопасности полностью лишена изъянов. И все же это весьма серьезное обвинение… Вы подозреваете кого-то конкретно, Алексей Иванович?

— Если я начну рассказывать о своих подозрениях — вам придется уволить сотни две человек, — мрачно ухмыльнулся Судаев. — И самое отвратительное, что без некоторых из них я не могу обходиться и дня. Что бы там ни говорили, над вашим оружием работает целая группа талантливых конструкторов и станочников. Одному человеку такое попросту не под силу.

— Догадываюсь, — вздохнул я. — Но тогда — что вы предлагаете?

— Принять меры. Хотя бы усилить охрану… и наладить учет. Признаться, я сам порой не слишком аккуратен и не всегда могу вспомнить, что еще лежит в каком-нибудь ящике — а что уже давно разобрано на запчасти. И все-таки мне кажется, — Судаев виновато втянул голову в плечи, — что несколько образцов… пропали.