И вот теперь, имея за плечами двоих детей, признаваться в случившемся казалось глупым как никогда. Привет, Орлов. А знаешь, чем я занималась последние лет пятнадцать? Рожала от тебя детей.

Если бы Женька была одна (если там наверху кто-то есть, не сочтите за пожелание или недовольство, это лишь условие задачи, и приводить его в действие не стоит), то это было бы одно. Но как признаться ему, что я настолько дура, что умудрилась совершить одну и ту же ошибку дважды?!

Ну вот угораздило же ему опять попасться мне на глаза. Ведь как хорошо было принимать правильные решения в своей голове и не иметь возможности воплотить их в жизни. Теперь же… вижу трезвого и адекватного Алексея Орлова, не вижу препятствий? К такой степени осознанности я оказалась попросту не готова.

В общем, за время своих размышлений, я накрутила себя настолько, что к началу работы секции была злая как собака, готовая накинуться на любого. Поэтому всем, кто в тот день рискнул открыть рты (большинство из них оказались мужчины, к роду которых в целом у меня нынче имелись определённые претензии), доставалась от меня порция критических замечаний и не менее едких комментариев. 

И вот представьте теперь себе картину: сидит такая толпа умно-преуспевающих мужиков и косится в сторону одной не в меру активной бабы, которая вдруг взъелась на весь мир. Стоит ли говорить, что после этого в местных курилках ещё долго обсуждали, что мне бы мужика хорошего, чтоб я добрее стала. Интеллектуальный сексизм, он, знаете ли, такой — в лицо не скажут, но подумают уж точно все.

В общем, окончание первого дня работы конференции счастья мне не прибавило, скорее уж наоборот, накрутило ещё больше. Вырванная из привычной рабочей среды, я вдруг обнаружила давно забытую истину: сначала люди встречают твои коленки, виднеющиеся из-под твоей юбки, а уже потом начинают задумываться о том, что там у вздорной бабы с мозгами. Поэтому из аудитории я буквально вылетела, едва не клацая зубами от нервного возбуждения. И да, я прекрасно понимала, что как минимум неправильно поддаваться своим эмоциям, но что-либо сделать с этим у меня тоже никак не выходило.

От размашистого шага меня спасала узкая юбка, к коим меня полжизни приучала мама, до последнего не оставляя надежды воспитать в своей семье маленькую леди и при этом абсолютно не учитывая своенравность характера единственного ребёнка. Поэтому руками я размахивала будь здоров, в тайне ото всех представляя, как сейчас сверну кому-нибудь шею. Нет, всё-таки нужно было ехать в гостиницу, хватать чемодан и нестись на вокзал со всех ног, глядишь...

— Альбина! — не сразу расслышала я своё имя, долетевшее сквозь гул людских голосов. Конечно же, первая мысль была о том, что это Лёшка, потому что нафиг я кому сдалась из этих нефтяников. Шаг я ускорила, скорее, по наитию. Но в жизни всё оказалось, как всегда, интересней, и моя женская интуиция, в очередной раз попав впросак, тихо забилась в уголок и замолкла, стоило обладателю голоса меня нагнать. — Альбина, подождите…

Лёгкое прикосновение к моему плечу, из-за чего я тут же, как заведённая, резко крутанулась назад, готовясь показать Орлову все свои тридцать два зуба. Но вместо Лёшки передо мной оказался мужчина лет сорока, в котором я смутно угадала одного из участников нашей секции. Он был привлекателен:  светлые волосы классической стрижки, средний рост, прямая осанка и представительный вид.  Имени я не помнила, а бейджа на модном тёмно-синем в крупную клетку пиджаке отыскать я так и не сумела.