Подбородок леди Дельфины задрожал.

— Сама жри свои помои, — прошипела она сквозь зубы. — Даже умирая от голода, я не опущусь до того, чтобы брать в рот всякую дрянь.

И она резко развернулась, чтобы покинуть комнату. В напряженной тишине раздался звук ее удаляющихся шагов.

* * *

После ужина, когда по скрипучему снегу я провожала мистера Годара к ожидающей его карете, мужчина развернулся ко мне и зашептал:

— Мэри, еще не поздно все переиграть.

Я нахмурилась, не понимая, о чем идет речь, и бородач продолжил. Из его рта вырвалось облачко пара.

— Мы можем отправить в Блэквуд другую девицу. Не вас.

По мне скользнул взгляд, полный откровенного мужского интереса.

— Будет жалко погубить такую красоту и такие, — он облизнулся, видимо, вспомнив мой борщ, — таланты.

— Постойте, — я плотнее закуталась в старую шерстяную накидку в проплешинах. — Вы же сами говорили, что я идеальная жертва для чудовища, ведь по мне некому тосковать, а теперь предлагаете осиротить какую-нибудь семью.

За высокой кованой оградой в конце подъездной дороги уютно светились фонари городских улиц. Под звездами искрился, отливая серебром, снег. Ветер стих. Изредка до нас доносились крики извозчиков, цокот лошадиных копыт и шум экипажей.

Я переступила с ноги на ногу: тонкие подошвы туфель не спасали от холода. Казалось, я стою босиком на льду.

— Есть у меня на примете одна девица, — торопливо зашептал советник. — Ее отец на прошлых выходных проигрался в карты и теперь не знает, как отдать долг. Приходил ко мне, предлагал свою дочь, но к тому времени я уже договорился с вашей мачехой.

Я осуждающе покачала головой:

— Неправильно это. Ох, неправильно.

— Мэри, вы не поняли? Я предлагаю вам спасение, — широкие ладони мистера Годара сжали мои плечи. Он вдруг оказался очень близко. Нас разделяло всего несколько сантиметров. — Вам необязательно погибать. Просто верните золото. С леди Дельфиной я завтра поговорю сам. И платье вам куплю, какое захотите.

Глаза напротив лихорадочно блестели. Пальцы в перчатках осторожно гладили меня по плечам.

Вот она, волшебная сила борща! И это мистер Годар еще не пробовал мои фирменные чесночные пампушки.

Я мягко отцепила от себя его руки.

— Нет, я прекрасно поняла, что вы имели в виду. И очень благодарна. Но я сама хочу поехать в Блэквуд.

Неведомая сила влекла меня в замок на холме. Я не могла ей сопротивляться. Умом понимала, что это глупо, опасно, чистое безумие, а интуиция и сердце вопили: «Поезжай!» И с каждым часом это «поезжай» звучало в голове все громче и настойчивее.

— Но… — мужчина застыл, глядя на меня с открытым ртом. Прошла почти минута, прежде чем дар речи к нему вернулся. — Но вы же умрете, Мэри! Зачем вам умирать? Вы так молоды и красивы. Вы можете стать кому-нибудь прекрасной женой и родить детишек. Я, например, одинок.

— Уверена, что дочь того негодяя, проигравшегося в карты, тоже молода, красива и однажды станет хорошей женой. Но я ценю вашу заботу. Мне очень приятно, правда, — я попыталась коснуться его щеки, но мистер Годар перехватил мою руку и прижался к ней в долгом поцелуе. Его губы были неприятно влажными, а борода колола кожу.

— Думаю, к утру вы измените свое решение, — сказал он, оторвавшись наконец от моей ладони. — У вас впереди целая ночь, чтобы подумать. До завтра, Мэри. Я приеду ближе к десяти.

И он исчез внутри кареты, а я вернулась домой.

* * *

Ночью я проснулась с сухим, как пустыня, горлом и отправилась на первый этаж за стаканом воды. Еще на лестнице я заметила, что дверь в кухню приоткрыта и сквозь щель наружу льется тусклое мерцание масляной лампы.