Елина прилегла рядом с братом и обняла его, прижимая к себе. Вдвоем теплее.

После твердого каменного выступа, на котором они провели первую ночь, земляная подстилка оказалась мягкой и удобной. А накопившаяся усталость, как приправа, сделала сон глубоким и сладким, если бы не голод, который мучил даже во сне. Елине снился королевский обед. Все вокруг ели-пили, а ее тарелка все время была пуста.

Она смотрела, как мимо проносят жаренных перепелов, фаршированных зайцев, запеченного целиком поросенка с румяным яблоком во рту. И не могла произнести ни слова, чтобы остановить слуг. Рот стянуло жаждой, и язык не слушался.

А потом к ней подошла Арита и ласково коснулась теплой рукой замерзшей щеки. Елина проснулась от этого прикосновения. Свеча давно погасла. Через лаз наверху протискивался тонкий лучик солнца, который и согрел ее щеку.

Фиодор спал, тихо посапывая носиком. Даже сквозь грязь Елина видела, как осунулось крошечное личико за эти полтора дня. Скорее всего и она выглядела не лучше. Но рядом не было зеркала, чтобы рассмотреть свое отражение.

Надо встать. Снова выползти наружу и посмотреть: вдруг за ними приехали. В душе еще тлела надежда, что все будет хорошо.

Елина, кряхтя от боли во всем теле, поднялась на четвереньки. От голода и жажды слегка мутило, но вчера перед сном она выпила свою долю воды. Осталось пара глотков для Фиодора.

- Елина, - тихий, сонный голос брата заставил ее вздрогнуть, так глубоко погрузилась она в свои мысли, - а когда мы домой пойдем?

- Скоро, - растянула она губы в искусственной улыбке, - ты полежи здесь один, хорошо? Я сейчас приду... посмотрю только что там, - кивнула она в сторону выхода.

- Хорошо, - вздохнул Фиодор. - А когда Нека придет?

Елина ничего не ответила, с тяжелым вздохом провела ладонью по голове брата, приглаживая грязные, торчащие в стороны вихры. Напоила Фиодора остатками воды вместо завтрака, снова с усилием улыбнулась, подбадривая скорее себя, чем его.

- Я быстро, малыш...

С трудом поднялась на ноги, подавив соблазн проползти несколько метров до подъема на четвереньках. Нельзя терять человеческий вид. Это единственное, что у нее сейчас осталось. Снаружи было так же пусто, как и вчера ночью. Только сейчас, днем, лес не казался страшным. Напротив, хотелось быстрее выйти из пещеры, пройти по траве... Наверное, здесь есть какие-то ягоды. И если они будут привычного вида, то их, наверное, можно есть. Желудок одобрительно буркнул.

Снаружи снова было пусто и тихо. Елина покричала, позвала на помощь, но никто так и не откликнулся. Полная безнадега.

Она вернулась в пещеру. Фиодор с надеждой взглянул на нее... как будто бы что-то понимал. А может и понимал. Кто знает, что за мысли бродят в этой маленькой голове.

- Нам нужно идти, - изобразила Елина веселость, - там хорошо. Травка, солнышко, птички... Почти как в саду, только еще красивее.

Брат вздохнул и попытался встать на ноги...

- Больно, - надул он губы и всхлипнул, - больно!

У пирнцессы похолодело в груди. Она усадила его обратно на землю и взглянула на крошечные и грязные ступни. Ноги Фиодора были сплошь в больших и маленьких порезах, которые вспухли и покраснели. Елина прикусила губу, чтобы не расплакаться. Это она виновата, это она вчера заставляла мальчишку стоять голыми ногами на камнях.

- Фиодор, - прошептала она, - все будет хорошо. Верь мне.

Мальчишку снова пришлось брать на руки и тащить наверх, к лазу. До выхода он прополз сам, на четвереньках. И только когда вылез наружу, жмурясь от яркого солнца, Елина снова взвалила его на себя.