– Не обращай внимание на старого ворчуна, – посоветовала она, приблизившись к пылающему огню.

– Отстань, – поморщился царевич. Только советов ручной обезьяны отца ему сейчас не хватало!

Пламя внутри него уже утихло, но успокаиваться ему не хотелось.

– Он любит тебя и надеется, что ты вернешься как можно скорее. Ты сам это знаешь, – сказала Ева, улыбаясь.

– Иди пристань к Владимиру, а меня оставь в покое! – глухо прорычал Вольга.

– Оттаскать бы тебя за уши за такой тон! – хмыкнула она и попробовала дотянуться до изогнутого острого уха царевича. – Ха! А ведь когда-то я доставала!

Ева встала перед Вольгой.

Длинные пышные волосы цвета зрелой пшеницы, сваленные в дреды, были схвачены на лбу кожаным ремешком, одета любимая наложница царя была как скоморох с ярмарки – якобы так одевались на ее родине в Финье.

– Я кое-что для тебя приготовила, – заявила она, роясь в своей мешковатой сумке через плечо. Одним Святым Огням ведомо, зачем она таскала ее с собой во дворце, где все вещи и так принадлежали ей. – Держи!

– Кухонный ножик? – удивился Вольга, приняв простой увесистый нож. Он с первого взгляда узнал человеческую вещь – сенари никогда не работали так грубо. – Ты издеваешься!?

– Не кухонный, а охотничий! Это – самая полезная вещь в мире людей! Надеюсь, он тебе не понадобится, но мне эта вещица не раз спасала жизнь: и в готовке полезно, и при травмах, и если нападет кто, и если свяжут… Знаешь, забавная была история…

О бурном прошлом этой женщины Вольга слышал уже сотню раз и закатил глаза, показывая, что не хочет выслушивать старые истории снова. Царевич сунул нож в глубокие карманы красных шаровар

– Ой, только посмотрите на него, какой важный! – фыркнула Ева, сморщив веснушчатый нос. – Без тебя корабль никуда не уедет, так что послушал бы, не развалился! Ладно, ладно, господин Безумно Спешу! Обнимешь свою старую мачеху на прощанье?

Вольга угрюмо посмотрел на женщину, но та не отступала и выжидающе смотрела на сенари. Тогда царевич глубоко вздохнул, демонстративно закатил глаза, но все-таки наклонился, позволяя обнять себя.

Хотя Ева и была бестолковой человечкой, она, кажется, в самом деле была привязана к нему и к брату. Она появилась, когда самому Вольге стукнуло восемь, а Владимиру шесть, и с тех пор считала себя их первой нянькой. В детстве царевичу нравились ее выкрутасы, песни и сказки, но теперь забота Евы больше раздражала. Однако, сейчас Вольга, впервые покидающий дом, был готов принять ее. Именно за этим он на самом деле и пришел к Златомиру: ему хотелось получить хоть немного поддержки перед длинным путешествием.

– И не дури там, слышишь? – велела Ева, крепко сжимая могучую шею молодого огня. Его кожа была горячей, но не обжигала, в отличие от волос. От них женщина старалась держаться подальше. – Твой мерзкий характер среди чужаков никто терпеть не станет, неприятностей не оберешься! Лучше вообще ни с кем там не разговаривай, хорошо?

– И что они мне сделают? – усмехнулся Вольга. – Обугленные трупы довольно безобидны…

– А ты думаешь, я тебе простых людей опасаться советую? – воскликнула Ева, отступая. – Ты хоть раз видел в бою живого мага? А леннайя с саблями? А эти жуткие церковники с их сумасшедшими богами и рукоположенными!? К Ковену приезжают люди и нелюди со всего мира, ты можешь столкнуться с кем угодно!

– Все будет в порядке, со мной лучшие воины Охмараги, – ответил царевич, улыбаясь. Честно говоря, единственное, чего он опасался в этом путешествии, так это того, что к ним так никто и не пристанет. Погонять бестолковых диких людей, боящихся огня как смерти, вот это будет забава!