В первой половине XIX века появляется такой новый вид образовательных учреждений, как епархиальные женские училища. До 40-х годов XIX века образование дочерей православного духовенства ограничивалось элементарным домашним воспитанием. Существовали также при монастырях женские приюты для дочерей духовенства, но они открывались только для сирот и имели в основном благотворительную цель – дать убежище неимущим.

В 1843 году великая княжна Ольга Николаевна получает от вдовы действительного статского советника Надежды Павловны Шульц «Записку» о необходимости устроения училищ для дочерей духовенства. «Записка» попала на стол к обер-прокурору Святейшего Синода графу Протасову, и он представил на ее основании доклад Николаю I, в котором говорилось, что общая система воспитания дочерей сельских священников будет иметь влияние на первое домашнее образование всего духовного сословия. Таким образом, в Царском Селе учреждается первое образцовое воспитательное заведение подобного рода. В уставе цель его деятельности определялась так: «…чтобы девицам духовного звания дать воспитание вполне соответствующее их двоякому назначению:

а) быть достойными супругами служителей алтаря Господня, на коих лежит священная обязанность – назидание прихожан в вере и нравственности и кои посему должны отличаться примерно благочестивою жизнью;

б) быть попечительными матерями, которые бы взращивали детей своих в правилах благочестия и добронравии, умели бы развивать в них способности и сообщить им все нужные первоначальные знания и могли бы приготовить сыновей к вступлению в училища и наблюдать за употреблением ими вакантного времени» [149, с. 141].

В 1868 году таких училищ в России было уже около тридцати в различных епархиях, финансировались они из сумм духовного ведомства, долгое время оставались закрытым. Обучение в них длилось шесть лет, курс его состоял из таких предметов, как Закон Божий, церковное пение, грамматика, русская история, русская география, всеобщая история, арифметика, чистописание, рисование узоров для шитья, рукоделия и основы медицины. Постепенно целью учебной деятельности в них становилось не только воспитание будущих жен священников, но и школьных учительниц, для чего в 1860 году был введен новый предмет – педагогика, который позднее был заменен более узким курсом дидактики, включавший учение о воспитании. Теоретическое изучение дидактики имело тесную связь с практическими занятиями воспитанниц в начальных учебных заведениях. Во внеурочное время воспитанницы занимались внеклассным чтением, дежурствами в больницах, для них организовывались экскурсии и паломничества.

Больше половины выпускниц епархиальных училищ стали впоследствии учителями церковно-приходских школ и школ грамоты [см. 130, с. 334]. Некоторые епархии предоставляли им возможность преподавать Закон Божий в начальных школах, как более подготовленным к этой миссии [см. 166].

П. Ф. Каптерев, оценивая положение отечественной школы к середине XIX века, считал, что она начинает рассматриваться правительством как орудие политики с целью создания в учителях и учащихся благонадежного политического духа. При этом известный исследователь ссылается, например, на некий секретный циркуляр, разосланный в 1848 году попечителям учебных округов. Чтобы пагубные мудрствования «преступных нововведений» не могли проникнуть в многочисленные учебные заведения России, в данном циркуляре указывалось, что «священная обязанность» попечителей округов – обратить внимание на дух преподавания, на поведение и образ мыслей учащихся, на благонадежность учащихся, на частные учебные заведения, особенно содержащиеся иностранцами. Надежнейшим средством сохранить юношество от заразы вольнодумства в циркуляре называется преподавание Закона Божия, недопущение при преподавании прочих учебных предметов ничего такого, что могло бы в незрелом еще уме юношей поколебать веру, а также наблюдение за нравственностью учащихся. «Важнейшей целью, – пишет Каптерев, анализируя данный документ, – признается политическое воспитание… о прямых и существенных задачах школы не упоминается» [94, с. 257]. Вступая в заочно-историческую полемику с известным педагогом, но и не желая в то же время оправдывать излишнее подчинение школы жандармскому надзору, которое, скорее всего, в силу излишнего усердия отдельных лиц могло быть, отметим, что циркуляр и не ставил своей целью обозначить учебно-воспитательные задачи школы во всем их объеме. Зная о последующих в развитии нашей страны трагических событиях ХХ века, выпуск подобного рода документов в свет мы вполне можем оправдать желанием православно настроенного правительства предотвратить нравственное разложение учащихся, неизбежно приводящее к различного рода несчастьям.