Незнакомец дождался, когда дежурный врач заберёт пострадавшую в медицинский блок. Оставил заявку о происшествии. И только тогда потащил меня к лифту, неделикатно придерживая за локоть.

В пустой кабине мы пристегнулись, заняв два противоположных места из двадцати. Меня до сих пор потряхивало, отчего-то немели щёки и очень хотелось пить. Круглая капсула, залитая белым светом, дрогнула и загудела, неторопливо набирая скорость. Ехать нам предстояло долго. Точнее не ехать, а падать. Ведь мы перемещались из центра станции, где была невесомость, к жилому кольцу с почти нормальной силой тяжести в ноль шесть джи. Я молчала, не спеша приступать к неприятному разговору.

– А где все? – начал первым незнакомец. Был он, кстати, симпатичным, хоть и немолодым, около тридцати. С приятным, чуть вытянутым лицом, на котором выделялись пытливо прищуренные серые глаза. К подбородку спускались аккуратные бакенбарды, в сочетании со шляпой вызывавшие странные ассоциации с полутёмным баром, где потрёпанный жизнью музыкант играет на гитаре «Кэтфиш блюз». Отец частенько слушал всякое старьё.

– Новенький, – констатировала я. – Взятки брал? Или расследование провалил?

– С чего такие выводы?

Голос оставался спокойным – не рассердился.

– Хочешь сойти за своего – сними шляпу. И ты не знаешь, что сегодня на «Колхиде» день «Вдали от дома».

– А разве у вас не все дни вдали от дома? – Мужчина усмехнулся и потёр гладковыбритый подбородок с упрямой ямочкой по середине.

– Это праздник такой, – пояснила я. – Как Новый год на Земле, только отмечают все вместе. Вручают награды за разные достижения, потом концерт. Торт опять же. Официальный выходной, короче. Работают только дежурные экстренных служб.

Именно поэтому мы и забрались в грузовой отсек, зная, что как минимум до вечера он останется в нашем полном распоряжении. Это куда интересней, чем смотреть, как выбирают лучшего диспетчера или крановщика.

– Понятно. А почему сразу взятки?

– Ты, конечно, уже немолод. Но и до пенсии тебе вроде бы далеко…

– Вообще-то мне двадцать семь.

– Во-во, я о том же. А на «Колхиде» нет преступлений. Даже пьяных драк нет, потому что алкоголь запрещён. У нас и полиция как таковая отсутствует, вместо неё служба безопасности. Скучающие пенсионеры гуляют по станции и смотрят, чтобы фантик мимо урны никто не уронил. Проявить себя шансов нет.

Чужак сделал вид, что не услышал ничего нового, но выражение глаз из любопытного стало слегка растерянным. Он подался вперёд, сложив локти на коленях и ссутулив спину, насколько позволяли ремни. Лифт преодолел четверть пути – тело понемногу наливалось тяжестью, продавливая поролоновую набивку кресла. Ощущение малоприятное, будто в мышцы закачивают гель. Незнакомец снял шляпу, открыв коротко стриженные тёмные волосы, и принялся вертеть, перебирая пальцами поля.

– Что ж, браво. Я действительно прямиком из стыковочного узла. С корабля на бал, так сказать. Как тебя зовут?

– Светлана Холмогорова, – без колебаний соврала я, назвав имя одноклассницы, вечно кичащейся своей правильностью и отличными оценками. Документов с собой никаких, глядишь и купится новичок.

– Очень красивое имя.

Я довольно улыбнулась, а незнакомец достал смартфон, пролистал список номеров и нажал на зелёную трубку вызова.

– Николай Григорьевич?

Улыбка сползла с моего лица. Так звали отца.

– Говорит старший сотрудник безопасности станции Бóндарь Андрей Витальевич. Передо мной сидит девушка-подросток, на вид лет шестнадцати-семнадцати. Рост метр шестьдесят, среднего телосложения. Глаза серо-зелёные, волосы длинные, удивительного цвета пожарного гидранта. Когда улыбается, на щеках появляются ямочки. Одета в бежевую футболку, серые штаны с накладными карманами и оранжевые кеды. Утверждает, что её зовут Светлана. Очень хорошо, буду ждать вас в отделении.