– Консервы рыбные. Тунец полосатый, ломтики филе в собственном соку.

Огляделась, бормоча под нос: «Тунец, тунец… Куда бы тебя пристроить?». Грузовой отсек станции «Колхида» предоставлял богатый выбор. Стены и потолок ангара скрывали закрепленные на рамах ящики и цистерны, коричневые, тёмно-зелёные и серые, шелушащиеся мелкими чешуйками краски, со ржавыми потёками на углах. Между ними топорщило конечности оборудование для шахт: буровые установки, камнедробилки, долота. Станция обслуживала корабли, добывающие минералы на астероидах, так что подобного добра у нас хватало. Огромные зарешеченные вентиляторы гоняли по кругу смесь из запахов керосина, консервационной смазки, отработанного топлива и затхлого душка от давно нечищеных воздуховодов. Их монотонное гудение подчеркивало тишину, редкую для этой части станции, обычно шумной и многолюдной.

Отдельную площадку занимал пугающего вида робот-мех высотой метра четыре. Не знаю, для каких нужд он понадобился шахтёрам, но выглядела эта штука, обвешенная всевозможными насадками и шипами антенн, словно ночной кошмар. Мех был автономным, с возможностью удалённого подключения. Для управления им не требовался оператор, маринующийся в тесной капсуле, вмонтированной в грудь. А потому стоил целое состояние, и наших ремонтников к нему даже близко не подпустили. Уродец ждал отправки на Землю с дырою в башке, сквозь которую виднелись платы и провода.

«Ты и будешь тунцом» – заключила я и поплыла к меху, намереваясь прилепить кюар-код на лоб стального черепа, зажатого между задранными плечами. Верхние манипуляторы чудовища заканчивались клешнями, три рабочих ноги цеплялись за стену под прямым углом. Впрочем, понятие «стена» здесь было условным – для удобства погрузки-разгрузки ангар разместили в центре кольца, где отсутствовала сила тяжести. «Полом» я называла поверхность, рассеченную надвое магнитным рельсом, где было меньше контейнеров и больше люков, ведущих в технический отсек. От неё и вела отсчёт.

– Дашенька, улыбнись!

Настя с хлюпаньем затянулась лимонадом через соломинку и оставила стакан парить в невесомости, после чего навела на меня объектив смартфона. Разноцветные пряди её волос, украшенные бусинами и лентами, извивались и клубились, словно голодные змеи на голове Медузы Горгоны. Половина пышной гривы была накладной, что Настя упорно отрицала. Но настоящие волосы не пахнут горелой пластмассой, если их поджечь. Нет, я не пыталась заживо спалить лучшую подругу, просто подержала пару волосков с расчёски над зажигалкой. И, между прочим, сохранила в тайне получившийся результат.

– Ты снимаешь, серьёзно? – Я скептически приподняла бровь. – В курсе, что нам нельзя здесь находиться?

– Это для домашнего архива, – беззаботно отмахнулась Настя, изгибаясь в поисках лучшего ракурса. Короткая расклешённая юбка закрутилась вокруг бёдер эффектными складками, с секундной задержкой повторяя её движенья.

Я хмыкнула в ответ. Подруга вела бьюти-блог, довольно популярный на «Колхиде». Очень надеюсь, Насте хватит ума не публиковать в нём свидетельство наших маленьких шалостей. Особенно учитывая, что её мама работает главврачом в медицинском блоке и точно не хочет такой сомнительной славы.

– Ну давай, покажи ямочки на щёчках!

Вместо улыбки я сунула голову в огромную зубчатую клешню робота-меха и скорчила гримасу, будто меня сейчас расплющит.

– Отлично!

Стакан с лимонадом отправился дрейфовать по отсеку, оставляя за собой сочившиеся через соломинку круглые жёлтые капли. Настя подобралась ближе, по-лягушачьи болтая ногами, обтянутыми леггинсами с рисунком из китайских иероглифов. Короткая юбка задиралась и опадала, как зонтик медузы. Арсений вытянул шею, замерев с кюар-кодом в руках. Я незаметно вздохнула. Ну да, мой парень всё-таки парень и реагирует соответственно…