Снова вздыхаю, провожу ладонью по горящим щекам, надеясь, что за слоем штукатурки никто ничего не заметил. И именно этой собственной реакции теперь стыжусь больше всего! Я смутилась, а обещала себе держаться, каждый раз пытаясь пробраться в это сборище родом из Садома и Гоморы. В общем, отрезвили только его трусы - без страз, к счастью, хотя в своём дурацком воображении я уже напридумывала всякое...

И Стас сейчас очень вовремя вышел из кабинета, громко хлопнув дверью и кидая мне короткое послание идти за ним. Я ему собака на привязи? От новоявленных воспоминаний горько ёкает пульс в скованных ещё недавно руках. Как я вообще на него повелась!?

— Эй!

Опять мне не отвечает, вчитываясь в какой-то распечатанный наспех листок. Такой вообще в больницах принимают? Слабо верится.

Повторяю.

— Эй!

Он замирает у двери на лестничную клетку, мельком оборачивается и без слов кивает, тем самым спрашивая, что со мной.

— Это правда?

Не знаю, зачем мне знать что-то лишнее.

— Чего? - Удостоил ответом, походу реально не понимая.

— Ну, что его здесь свои же избили.

Стас поджимает губы и отводит на миг взгляд в сторону. Потому сразу же защищаюсь:

— Я не подслушивала, ты просто слишком громко выпендривался!

Тот выдыхает, едва слышно уточнив:

— Не “свои”.

Пожимаю плечами.

— Ну, какая разница? Это же всё равно здесь произошло.

— Большая, Аль. - Отворачивается обратно, - Сейчас не время об этом. В любом случае, я уже ничего не изменю.

Ну-ну, так и поверила...

— А за что?

Точно знаю, что он хмурится, медленно спускаясь. Думает, обернуться и высказать мне или сделать вид, что ничего не слышит. Глухонемая булочка.

— Стас!

Рыкает, обернувшись. Я заранее встала на первой ступеньке, заставляя его поднять голову, так что не напугал.

— Алика, мы вообще торопимся!

— Да ты что!? Правда?

Щурится, но тут же берёт себя в руки.

— Я не хочу сейчас говорить об этом, Аль… - Миролюбиво добавляет. - Правда, не сейчас, ладно?

Ухватываюсь за тон, как за спасательный круг, растягиваю улыбку и вытягиваю вперёд ладошку, как в детстве, когда мы собачились аки кошка с собакой:

— Перемирие?

Он смотрит на протянутую ладонь, обреченно хмыкнув.

— Точно нет. - Еще и руки засунул в карманы джинсов. - Даже не думай, что тебя сегодня что-то спасёт, тебе давно не пятнадцать. - Прищурился. - И Дамир вообще в курсе, что тебя сюда пропустили?

Потому приходится убрать руку, напомнив и вывалив козырь за козырем:

— У тебя вообще двадцать минут назад стояк был на его сестру! И Миру это тоже не понравится, даже больше того, кем ты реально тут работаешь!

Выдыхает, чуть ли не сминая листок.

— Ведьма!

Довольно тяну в ответ:

— Бу-лоч-ка.

Вдруг проводит зубами по нижней губе, улыбнувшись.

— С отличной филейной частью?

Когда заметил-то? Я же не таращилась на него там внизу… вроде бы.

— Чего!? Ты всё равно не в моём вкусе, поверь!

Ухмыльнувшись, кивает.

— А кто в твоём? Тот, как его, - делает вид, что усиленно вспоминает, - этот твой… ну, тот, представитель птицы Додо, который спит с каждой бабой?

Чуть ли не зубами скриплю, пока он улыбаясь продолжает:

— Ах, прости! У вас же свободные отношения, да, малыш!?

Натягиваю улыбку, обещая проклясть при удобном случае.

— Зато это не я почти тридцатилетняя девственница, ясно?

Смеётся, потирая лоб ладонью. Да, это было очень глупо.

— Ты за мной со свечкой ходила, Аль? Откуда такие выводы?

И бесит же… Выдыхаю, не найдя пока что ответ.

— Ладно, - поднимаю руки, уже сдаваясь, - где там ваша БМВ?

И я вот зуб даю, что в его голубых омутах сейчас точно что-то блеснуло. Потому прищуриваюсь и стараюсь не паниковать: