Отряхнувшись, он поймал на себе внимательный взгляд Амедеи, в котором не было привычного осуждения и недовольства.

— Послушай, раб, — сказала она, как будто специально подчеркнув его статус. — Я хочу, чтобы ты разделся.

— Мое предложение продемонстрировать дяде нашу страстную любовь нашло отклик в твоем сердце? — поинтересовался он, немедленно стаскивая рубашку с плеч.

— Нет, не нашло, — ответила Амедея, обходя его по кругу. — Штаны оставь. Откуда ты так хорошо знаешь наш язык?

— Пытал пленных, — соврал Геррах, чтобы напугать ее.

Легкое прикосновение прохладных пальцев к спине заставило его вздрогнуть.

— Ты врешь, — уверенно сказала Амедея и положила ладонь на чешуйки, которые остались на плече после незавершенного оборота. — Ну-ка, ответь… — она задумалась. — Какого цвета мои глаза?

— Голубые, — выпалил он без раздумий, и нежное лицо Амедеи озарила недоверчивая улыбка.

— Это потрясающе, — прошептала она, погладив его плечи обеими руками. — Так красиво…

— Рад, что тебе нравится, — вежливо ответил Геррах, обернувшись. — Может, и мне дашь тебя потрогать?

— А теперь помолчи, — приказала она. — Не мешай.

Она прикрыла глаза, словно наслаждаясь музыкой. Геррах тоже замер, но не услышал ровным счетом ничего, кроме чириканья птиц и далеких голосов, доносящихся из дома. Он развернулся к Амедее, и изящные ладони легли ему на грудь. Голубые глаза распахнулись и вопросительно посмотрели на него снизу вверх.

Красивая, молодая, неопытная… Будет не сложно влюбить ее в себя, а после вынудить стащить треклятый браслет. По его опыту женщинам куда больше нравится подчиняться, а не властвовать, особенно в постели. Бывают, конечно, исключения, но Амедея кажется такой нежной и мягкой.

— Сперва тоже ответь, — потребовал он. — Почему ты выбрала именно меня?

Геррах ждал, что она смутится, но, к его удивлению, Амедея ответила честно и без стыда, с равнодушием, ударившим словно пощечина:

— Ты выглядишь как мужчина, который нравится женщинам.

— Не только выгляжу, но и являюсь, — заметил Геррах.

Она лишь равнодушно пожала хрупкими плечиками и присела на белую лавочку в тени беседки, разглядывая его с любопытством, в котором не было ни намека на флирт.

— Там, на рынке, выбор не богат, — продолжила Амедея. — Старые, больные, увечные… Или с такими зубами, что и представить страшно, как с ним целоваться.

— Ты представляешь мои поцелуи?

Он опустился прямо на мраморный пол беседки, прислонился к одной из колонн, наслаждаясь прохладой — такой редкой в этой безжалостной раскаленной стране.

— Все должно выглядеть правдоподобно для моего дяди, — терпеливо пояснила Амедея. — Но твое нахальство не знает границ. Ты был обычным воином, Геррах?

Дракон не может быть обычным, хотя в красных горах никого не удивишь способностью принимать вторую ипостась.

— Да, — ответил он, и заслужил еще один внимательный и недоверчивый взгляд.

— Откуда же у тебя такое самомнение? — поинтересовалась Амедея. — Я купила тебя за внешность и хорошие зубы, и еще потому, что ты отлично говоришь на нашем языке. Вот и все. Твои поцелуи меня не интересуют. Я была честна с тобой, почему ты удивляешься?

А Геррах и правда испытывал нечто сродни изумлению, поскольку осознал, что вступил на новое для себя поле боя. Раньше женщины сами добивались его внимания и проявляли удивительную настойчивость и изобретательность, чтобы оказаться в его постели вновь. Он любил женщин, знал, как заставить их стонать от удовольствия, но разговаривать с ними, обольщать… Все было бы куда проще, не будь на нем браслета, который не позволял прикоснуться к Амедее.