Задумчиво смотрю на ногу, которой теперь боюсь пошевелить. Не выношу боль. При самой незначительной на глаза наворачиваются слезы. А сегодня я просто бью рекорды по получению синяков.

Деваться некуда. Либо позволить Резнику помочь мне, даже если это грозит физическим контактом, либо замерзнуть под грудой снега, который начал накрывать нас словно пуховым одеялом. А попочка-то уже подмерзает, и плотная куртка больше не спасает. Натягиваю спавшую шапку на уши, морально готовясь к минутам позора.

- Хорошо, - вздыхаю.

Максим крепко притягивает меня подмышки левой рукой, правой все еще удерживая сумку.

- Только на ногу не вставай, - предостерегает мерзавец. – Если устанешь или станет больно – сигнализируй.

- Как?

- Кричи, - усмехается Резник и начинает отсчет до трех.

Подскакиваю на здоровую ступню, когда мы одновременно поднимаемся вверх. Максим начинает медленно шагать в сторону университета, то и дело поглядывая на меня. Пытаюсь прыгать на одной ноге, но через сугробы это делать достаточно сложно и вскоре я устаю. По спине течет пот, а щеки раскраснелись от жара даже в такой мороз.

- Не могу больше, - оседаю прямо в ноги Резника.

Он поджимает губы, а затем неожиданно садится на корточки спиной ко мне прямо между ног.

- Совсем офонарел? – бью его в лопатку.

- Хватайся руками за шею, а ногами попытайся обвить меня за талию, - терпеливо просит Максим, но в его тоне сквозит раздражение. Да такое яркое, что понимаю: если еще раз скажу ему колкость, то он просто-напросто оставит меня одну прямо посреди снежной бури. Ни один прохожий мне не поможет, потому что нормальные люди сидят по домам в такую погоду. И если Максим это сделает, то его оправдают. Точно знаю. Характер у меня в отца такой упертый, я уже успела это понять. Иногда самой себе по голове постучать охота.

Молча выполняю приказание. Максим с усилием встает на ноги, впиваясь пальцами в мои бедра. Приходится прижаться к парню теснее, потому что хинкальная попа и сила гравитации начинают тянуть вниз. Наши лица почти соприкасаются друг с другом, а пар изо рта дотрагивается до шеи Резника. Более интимного момента с противоположным полом у меня еще не было. Теперь щеки горят от стыда, а сердце стучит так громко, что мне кажется его слышно всем в округе через завывающую метель. Неловко-то как…

- И куда мы пойдем? Обратно в универ? – пытаюсь разрядить повисшую густую тишину разговором.

- Не, к черту. Антонову инфаркт хватит, если узнает, что в ее смену кто-то пострадал, - усмехается Максим, скрипя подошвой кроссовок по снегу.

- Тоже заметил, как она изменилась с объявлением тревоги? – хмыкаю. – Никогда ее такой перепуганной не видела раньше.

- Она бывает нормальной теткой, - пожимает плечами, обхватывая мои бедра крепче.

Прикусываю губу от странных мурашек, сконцентрировавшихся внизу живота.

- Откуда ты знаешь? – подозрительно кошусь на ухо Резника. А оно у него красивое. Аккуратное и не топорщится. Хотя сейчас и покраснело от холода.

- Моя мама с ней в одной группе училась. Они дружат с тех пор. Заглядывает к нам в гости иногда.

Теперь становится понятно, почему Максиму сходят с рук многочисленные опоздания. А из-за моего отца она, наоборот, вставляет палки в колеса и требует большего. Не честно.

- Так куда мы идем?

- Сейчас увидишь.

- Если ты планируешь затащить меня в свое вампирское логово и держать в качестве живого корма, то знай, что у меня очень злой папа и одним осиновым колом ты не отделаешься.

Тело Резника потряхивает от смеха.

- Не планировал. Ты не в моем вкусе.