– Добро пожаловать, вражий час. – Было лето. Длиннотень любил лето, потому что летом ночи короче.

Сейчас он был спокойнее, не так боялся. Тогда, после краха при Штормгарде, он пережил немало тяжелых ночей – тогда он чуть было не потерял веру в собственные силы. Теперь это прошло. Не то чтобы он преисполнился самоуверенности, просто он поверил в себя. За что бы он ни брался, все получалось как нельзя хорошо. Ревун покинул свои болота незамеченным. Осада Штормгарда все больше и больше изматывала армии Тенекрута. Тенекрут по-прежнему был ни на что не годен. А Она, казалось, просто испарилась. Она была всецело поглощена мыслью о мести. Доротея же разыгрывала свою партию, не подозревая о том, что играет ему на руку. Но ничего, скоро она споткнется. Стоит ее только слегка подтолкнуть. И сейчас – самое время для этого.

Вдоль башенной стены на протяжении каждых сорока футов располагались цилиндрической формы башенки с верхушками из кристаллов. Внутри каждой имелось огромное кривое зеркало. В этих уступах вспыхивал время от времени свет, яркий свет.

Зеркала отбрасывали его отражение на старую дорогу, ведущую от равнины сверкающих камней вниз. Ни одна Тень не могла проскользнуть там незамеченной.

К нему вернулась былая уверенность. Теперь можно было другим доверить сторожить ночь. У него есть дела поважнее: принимать сообщения, отдавать распоряжения, издавать указы. Повернувшись спиной к тому, что лежало за башней, он подошел к кристаллической сфере, находящейся на возвышении в самом центре покоев.

Сфера имела четыре дюйма в диаметре. Она была испещрена узкими ходами, идущими вглубь, к самому ядру. На поверхности ее играли блики и змейками вились в ходах. Длиннотень положил старчески худые руки на сферу. Свет на ее поверхности поглотил их. Он медленно погружал руки в поверхность шара, который таял под пальцами, словно лед. Добравшись до светящихся бликов, он повертел ими.

На возвышении, где покоилась сфера, приоткрылось отверстие, обнажив один из ходов. Тьма медленно стала сочиться внутрь. Она текла будто нехотя, отвоевывая пространство дюйм за дюймом. Тьма так же ненавидела свет, как Хозяин Теней ненавидел темноту. Наконец тьма заполнила сердцевину шара.

Длиннотень заговорил с ней. Свет снаружи покрыл сферу рябью, хватая Длиннотень за руки. Шар вибрировал. Раздался еле слышный голос. Длиннотень выслушал говорившего. Затем отослал Тень прочь и вызвал к себе другую Тень.

Четвертой Тени он повелел:

– Передайте в Таглиос: «Нужен агент».

Когда Тень вернулась назад, отгоняя свет, у Хозяина Теней вдруг возникло такое ощущение, что он не один. Он в страхе обернулся и посмотрел на дорогу, ведущую от равнины.

Но никакого движения на ней не заметил. Ловушки для Теней были на своих местах. Что же это тогда было?

В ближайшем луче сверкнуло пятно чернильного цвета.

– Эй! – Нет, это не Тень. Ворона! Множество ворон. Что они тут делают?

Была ночь. А по ночам вороны не летают. Значит, Она тут.

Уже много недель вокруг крепости суетилось воронье. Птицы вели себя совсем не по вороньим повадкам.

– Это Ее вороны! – И он выругался, топнув ногой, как сердитое дитя. Значит, все это время Она наблюдала за ним. Ей все известно!

Но еще до того как рассердиться, он почувствовал страх. Не умея сдерживать себя, он попытался освободить руки, совершенно забыв о том, что шар не любит резких движений. Вороны, казалось, насмехались над ним.

Они вились у стен башни, насмешливо каркая.

Он вырвал руку из сферы. Между пальцами сверкнули капельки крови. Ну он этим гогочущим курицам задаст сейчас! Чтоб Ей было неповадно за ним шпионить.