Незнакомец, на удивление шустро для своей комплекции, вскочив с подушек, взял меня за руку и вывел на улицу, где нас уже поджидала повозка, крытая тканью, защищая от солнца.

— Мне сказали, что ты знаешь наш язык, — тихо, но требовательно произнёс мужчина, сжав пальцами подбородок, повернул мою голову к себе и внимательно осмотрел, — скажи.

— Пошёл ты!

— Строптивая, — довольно рассмеялся мужчина, приказав рабам двигаться.

15. Глава 14.

— Ильшат говорил, привёз тебя издалека, — продолжил беседу мужчина, — говорил там все девушки такие, но ты особенная.

— Не все, — спешно ответила, опасаясь, как бы в Ручейки опять не наведались за новыми гуриями.

— Говорил, язык знаешь… не верил ему, — усмехнулся толстячек, — теперь ему дозволят с наместником встретится, подарок такой сделал, добился расположения господина.

— Значит, он вёз меня столько времени из-за благосклонности наместника? Зачем? — не выдержала я, с недоумением взглянув на мужчину.

— Как же, ближе к наместнику и сыто, и богато. Скоро набег, а там можно и место хорошее занять, тем, кто первым в город вступит, всегда больше богатств достаётся.

— Хм... дальновидный, — со злой усмешкой бросила, — А те монеты кому?

— Менгеру конечно, он же тебя продал, — хмыкнул он, забавляясь моей глупостью.

— Бред какой-то, — простонала, опрокинув голову к себе на руки.

— Где язык учила? В рабынях ребёнком была? — вдруг требовательно спросил мужчина, больно стиснув мою ладонь.

— Нет! Мама учила, — солгала, выдернув свою руку, я бросила яростный взгляд на сумасшедшего.

— Значит выкупленная была мать и умная, раз научила высшему знанию свою дочь, готовила тебя, — с удовлетворением протянул он, откинулся спиной на подушку и больше ни слова не произнёс, что несказанно меня радовало.

Добирались до места, казалось, вечно. В закрытых носилках было нестерпимо душно, от толстяка пахло потом, чем-то кислым и благовониями так, что уже через час у меня разболелась голова. От мерного покачивания тошнило, и чтобы хоть как-то прийти в себя, я пыталась вслушиваться в шелест волн, но громкий храп спящего мужчины не давал это сделать. Попытка сбежать не удалась, выглянув за палантин, я едва не ткнулась носом в охрану, грозный мужчина в два раза шире и выше Ильшата, сопровождал нас и, думается мне, что был не один. Выругавшись про себя, я ещё какое-то время поглядывала на проплывающие мимо невысокие каменные заборы, зелёные кусты с ярко-красными цветами, зарослями ежевики и вьющимся виноградом по деревянным жердям. Но похотливый блуждающий по моему лицу и шее взгляд охраны, загнал меня назад в носилки.

— Кхм... прибыли, — прокашлявшись сообщил проснувшийся толстяк, неведомо как определив сквозь закрытые занавески и продолжающий медленный ход рабов, что наш выматывающий путь наконец завершился.

Но действительно, уже через минуту, носилки остановились, плавно опустились на землю и мужчина, принялся выбираться из них. Судорожно дыша и кряхтя, заваливаясь то в одну, то в другую сторону.

— Идём, я отведу тебя в сераль, там тебя осмотрят, — пробормотал он, дёрнув меня за руку, чуть ли не волоком меня потащил к зданию.

Каменный дом был непохож на дворец султана, но темнее и менее он был большим, светлым с красивыми фресками над окнами и дверью. Зайдя во внутренний двор нас сразу окатило прохладой и снова благовониями, которыми казалось было пропитано всё вокруг. В небольшом дворике росло много красивых цветов, маленькие кустики, высаженные вдоль забора, радовали взгляд своей сочной зеленью и яркостью бутонов. Мощённый камнем двор, был начищен до блеска, в небольших углублениях ещё стояли лужицы, видно, совсем недавно его мыли.