– Трудно вам будет с таким характером, – напоследок проговорила Фариса, прежде чем в последний раз окинуть меня строгим взглядом. Я только и смогла, что пожать плечами. Это не будет проблемой.

Фариса поджала губы и вышла, плотно прикрыв дверь. Не нравилось ей мое поведение. Какая жалость, что мне все равно.

И только тогда я отмерла, принявшись остервенело стягивать с шеи метры жемчуга. В этом ошейнике было просто невозможно дышать. Вслед за связкой бусин на край стола подлетел с десяток тяжелых заколок, от которых болела голова. Пальцами разобрав плотную прическу, я с облегчением выдохнула и вдохнула полной грудью. Но тут же остановилась: верхнее платье, плотное, как броня, затрещало по швам.

– Вот же упаковали.

Тяжелая парча с плотной вышивкой полетела на пол. Я осталась в трех слоях тонкого, летящего шифона. Пусть в этих платьях я была похожа на экзотический цветок, а не на женщину, но в них хоть можно было двигаться.

Кинув быстрый взгляд на дверь, я бегом кинулась в постели, почти тут же нащупав связку амулетов, укрытых за тяжелой портьерой. Вот только веревки и цепочки, на которых висела вся эта гроздь, так переплелись, что было просто невозможно вытянуть из этой связки нужное. Я дернула амулет, но едва не сорвала вся разом. Пришлось придумать иной способ.

Порывшись на столе среди всяких мелочей, нашла нож для бумаг. Довольно тупой, но хоть что-то. Пилить тонкую веревку пришлось так долго, что я даже взмокла от переживаний, что просто могу не успеть. Но все получилось.

С тихим щелчком веревка лопнула, а в руке остался небольшой серебряный амулет в виде птички. Я не знала, в чем его ценности и не могла почувствовать силы, но задание было почти выполнено, а больше мне ничего и не нужно было. Остальное меня не касалось. Нервно оглянувшись, сунула вещичку между матрацем и ребром кровати, намереваясь потом незаметно забрать.

Я едва успела вернуть на место нож, когда дверь отворилась.

С удивлением рассматривая мой неподобающий наряд и ворох украшений на столе, в дверях стоял Зейфар Ильзатрин. Высокий, красивый и опасный. Хорошо, что я не была его врагом. По телу прошла легкая тревожная волна: а ну, как князь-колдун расстроится, когда обнаружит пропажу амулета и захочет мне отомстить? Пришлось нешуточным усилием прогнать эту мысль прочь: если бы для Зейфара амулет был так важен, он не стал бы хранить его так.

Колдун смотрел на меня мягко, как-то многообещающе. Словно скучал и рад видеть рядом. Но прежде чем что-то сказать, мужчина прикрыл дверь и подошел к столу, с интересом потянув за длинную нитку жемчуга.

– Мне казалось, это должно быть на твоей шее. Разве нет? Или Гуветт придумала что-то новое?

– Да нет, – чувствуя себя неловко и еще нервничая из-за украденного амулета, попыталась улыбнуться я. – Просто в этом совершенно невозможно дышать.

Зейфар, улыбнувшись в ответ, пнул носком сапога верхнее платье, золоченой лужей укрывающее пол.

– А это?

– А в этом невозможно двигаться, – чувствуя себя, куда свободнее с ним, чем с его слугами, я развела руками. Ну, разве я могла что-то поделать, если эти дорогие тряпки на самом деле мне были не по вкусу и не к телу?

– Да, это, конечно, все объясняет, – шире улыбнулся Зейфар. Его это забавляло, словно он разговаривал с малым ребенком, чья непосредственность не знала границ дозволенного. Еще раз окинув меня взглядом, князь кивнул собственным мыслям. – Ну, хотя бы ты одета в этот раз.

– Да на мне платьев столько, что на четверых хватило бы, – совсем расслабившись, выдала и тут же замерла. А ну как это оскорбление? Все же о дворцовом этикете я знала только с уроков в Капелле. Вдруг Ильзатрина заденет подобное высказывание? Одно дело в первую ночь, когда я только появилась в Мозаичном дворце. Теперь же, по всем правилам, меня должны были обучить самому важному и подготовить.