– Вы поняли верно. От нянек, – дрожа всем телом под тяжелым бархатом кафтана, тихо сказала правду, не в силах отвести глаз от колдуна.

– И няньки их не снимают, – не вопрос. Утверждение.

Мне не нужно отвечать словами. Достаточно кивнуть. Потому что за те четыре-пять дней свободы в году, что мне достаются, по сути ничего не меняется.

– Мы с этим разберемся. Только никак не могу понять, зачем Ксеркс…

– Да живет он вечно, – слова слетели с губ, прежде чем я сообразила. Вбитые розгами нянек, они вдруг оказались неуместными здесь, и несвоевременными. Зейфар скривился и замолчал.

Отвернувшись, словно забыл о моем присутствии, мужчина подошел к стене и, отодвинув картину, вынул из-за панели тонкую серебряную цепочку. На ней колыхалась небольшая деревянная подвеска. Полированная, она отливала мягким светом, и мне никак не удавалось рассмотреть рисунок на ее поверхности.

– Подойди. У меня есть для тебя подарок. Я привез его издалека. В нем нет ни малейшей ценности для торговцев или перекупщиков, но почему-то мне кажется, что тебе он подойдет, – колдун повернулся, и мне почудилось, что мужчина немного смущен. Еще бы, после ночи с князем я вполне могла рассчитывать не только на слуг и выделенные покои в гареме, но и на приличное золотое ожерелье.

Но несмотря ни на что, это украшение сейчас казалось дороже всех возможных сокровищ. Я шагнула к Зейфару и наклонила голову, позволяя ему надеть на меня подвеску.

Когда цепочка оказалась на моей шее, колдун приподнял мою голову за подбородок, вынуждая заглянуть ему в лицо. Брови Зейфара то хмурились, то удивленно поднимались, словно он не мог решить какую-то задачу.

– И все же от тебя так и веет тайной. Ты как головоломка, и не стала ничуть понятнее, несмотря на произошедшее между нами, – позволив словам повиснуть в воздухе, колдун вдруг улыбнулся. Проказливо, по-мальчишечьи. – Но я определенно знаю, какие именно ласки тебе по вкусу. А это уже немало.

Жар волной поднялся от низа живота и захлестнул все тело.

– Иди, моя прекрасная госпожа. Увидимся завтра.

– Буду с нетерпением ждать, – тихо пообещала я. И это была чистейшая правда. Помимо желания еще раз ощутить себя женщиной, а не инструментом чужих интриг, я все же должна была добыть амулет. Чего бы это мне ни стоило.

Вся сила Кесарии держится на трех столпах.

Первый: непреложная власть бессмертного императора Ксеркса, чьи дочери управляют по очереди страной. Сейчас вся власть была сосредоточена в руках царственной Сафиры. Мне однажды доводилось видеть невысокую, прекрасную правящую принцессу с длинными черными косами, когда та навещала Изеловерат. Поговаривали, что она будет править дольше всех своих сестер-предшественниц. Даже няньки шептались, что ее младшая сестра почти готова принять корону, но пока не получит ее. Пока что. Но так было всегда, одна Великая принцесса сменяла другую, когда приходил срок.

Второй: няньки древней крови с их подопечными. Такими, как я. Потомки древних родов, разрозненные и часто скрытые, наделенные или несущие в себе силы прошлого. Те, кого можно использовать. Для сохранения наследия в следующих поколениях, для благополучия Кесарии. Для тайных дел.

И, наконец: князья-колдуны. Стратег Востока, Измир Санджи, Страж границ пустыни Фасут, смертоносной и непроходимой. Щит Севера, Эльяз Нордеро. Князь-некромант, хозяин Гром-Гриана и предводитель мертвого войска.

И Зейфар Ильзатрин. Клинок Запада, князь Десяти тысяч мечей, что следит за Изеловератом, городом, стоящим над Источниками Всего Сущего. Хранитель Игольчатого перевала. Тот, в чьих объятиях я провела прошлую ночь.